Свет vs Тьма. Избранная

Мы поднялись на этаж Спецотдела, где я уже раньше бывала. Теперь, в такой ранний час, тишина здесь казалась вполне естественной. Я устремила свой взгляд в пустынный коридор, пытаясь разглядеть в темноте дверь кабинета Ивана, но Алина повела меня совсем в другую сторону.

И снова перед нами тяжелая железная дверь, только на этот раз с более совершенной системой защитой: Темная не только приложила к датчику свой сигнум, но и ввела какой-то код на цифровой панели рядом.

— А у тебя не будет неприятностей? — запоздало обеспокоилась я.

— Да уж разберусь как-нибудь… — фыркнула Алина. — Ну или тебя подставлю… Что, впрочем, будет почти правдой…

Да уж… Темная есть Темная…

— Сколько тебе надо времени? — спросила она уже совершенно серьезно и остановилась около очередной двери, на этот раз без всяких мудреных замков.

— Не знаю… Может, пятнадцать минут, а, может, и больше… — честно ответила я.

— Ладно, я буду здесь, — в руках Алины, откуда ни возьмись, появился ключ, который она тут же вставила в замочную скважину и провернула его один раз. — Даю тебе полчаса, не больше… — и она нажала на ручку двери, жестом приглашая меня войти внутрь.

Я неуверенно ступила в комнату, которую уже озарял рассеянный утренний свет.

— Аня?! — Никита, немного сонный, но при этом полностью одетый, сидел на узкой кровати и смотрел на меня так, будто приведение увидел. — Что ты здесь делаешь?

— Тс-с-с, — я приложила палец к губам, сама едва силясь не закричать от нахлынувших чувств. — Никто не должен знать, что я здесь…

— Аня… — уже тише повторил Никита и бросился было мне навстречу, но вдруг остановился в шаге, с болью проговорив: — Нет… Мы не можем подходить близко друг к другу… Я опасен для тебя…

— Ничего подобного, — улыбнулась я и наконец осуществила свою давнишнюю мечту: крепко обняла своего любимого телохранителя.

Никита в первое мгновение застыл, словно испугавшись моего безрассудного поступка, но потом уже сам стиснул меня в объятиях.

— Аня, ты с ума сошла, — прошептал он, и еще сильнее прижал меня к себе. — Зачем ты так рискуешь?.. Зачем пришла сюда?..

— Я все расскажу тебе позже… А пока, — я заставила себя оторваться от Никиты, — надо сделать кое-что очень важное… У нас мало времени… Скажи, у тебя измеряли уровень Тьмы?

— Да, вчера, — он недоуменно посмотрел на меня.

— Сколько?

— Сорок три процента, — с горечью ответил Никита и отвел глаза в сторону.

Сорок три процента… Немало… Я ведь едва смогла забрать двенадцать у Полеваева… А еще и сигнум не до конца очистился от его Тьмы. Но я справлюсь. Обязательно справлюсь. Ради Никиты. Я не могу позволить ему вернуться обратно…

— Отлично, — я уверенно кивнула и потянула его к кровати, где заставила сесть, и опустилась сама рядом. — Теперь ничего не спрашивай… Не задавай никаких вопросов… И главное… Пообещай, что ты не будешь мешать мне, что бы ты не увидел и что бы не происходила со мной самой… Обещаешь?.. — уже с большим напором спросила я, заметив его недоверчивый взгляд. — Ну же! Это важно!..

— Обещаю, — отозвался Никита, хотя в голосе его сквозило явное сомнение.

Когда же я взяла его руку с сигнумом и соединила со своим, он, как я и думала, тут же выдернул ее, глядя на меня как на безумную:

— Аня, не смей этого делать…

— Со мной все будет хорошо, — как можно убедительней произнесла я, возвращая его руку обратно. — Доверься мне…

Никита промолчал, но руку не отнял, напряженно наблюдая за моими действиями.

— Все в порядке, — успокаивающе улыбнулась ему я, когда его Тьма, будто только и ждала сигнала, жадно накинулась на мой сигнум. — Я заберу ее у тебя… И мы сможем быть вместе…

Если в прошлый раз головокружение усиливалось постепенно, то сейчас оно почти мгновенно нахлынуло вместе с пульсирующей болью и тошнотой. Я просто физически ощущала, как Тьма расползается по моему телу, смешивается с кровью и бежит по венам и артериям. Но я продолжала улыбаться и повторять:

— Все хорошо… Только не убирай руку…

Никита же смотрел на меня с нарастающим беспокойством, и я боялась, что он в любую секунду может прервать наш контакт. Наконец его сигнум начал светлеть, и я счастливо выдохнула:

— Вот видишь… Она уходит…

Тьма действительно уходила из сигнума Никиты, воронкой втягиваясь в мой, а вместе с этим уходило и мое ощущение реальности… Все расплывалось у меня перед глазами, лоб покрылся испариной, я уже почти не различала лица Никиты, но от этого еще сильнее прижимала его запястье к своему, не давая ему возможности их рассоединить, и как заведенная просила:

— Только не убирай руку… Только не убирай…

Мое дыхание стало сбивчивым и частым, тело перестало слушаться, а отяжелевшие веки закрывались сами собой… И далекий голос Никиты, зовущий меня по имени, было последним, что я услышала, прежде чем погрузиться в глухую черноту…

Очнулась я в комнате, похожей на больничную палату: белый потолок, светлые стены, окно, прикрытое жалюзи.

— Наконец-то, — прошептал кто-то знакомый рядом, и чья-то теплая ладонь накрыла мою.

Я повернула голову на голос и сквозь едва приоткрытые веки посмотрела на своего отца.