Свет за облаками (сборник)

Любовь снова начала расцветать в её воскресающем сердце. Она почувствовала, что ужасно соскучилась по Адамису, и ей до боли захотелось его увидеть. Не теряя времени, она стремглав помчалась домой, надеясь, что застанет любимого там. Адамис, действительно, был дома. Он сидел, сгорбившись, на табурете, и его потухший взгляд ничего не выражал и был устремлён куда-то в пустоту. Иветта бросилась перед ним на колени, стала целовать его безвольно висящие вдоль тела руки, омывать своими слезами босые ноги. Он никак не реагировал на её ласки и рыдания, и Иветта совсем уже отчаялась, что ей удастся вывести любимого из оцепенения. Но тут спасительная мысль пришла ей в голову. Она схватила Адамиса за руку и потащила на улицу. Он не сопротивлялся и послушно шёл за ней туда, куда она его вела. А она вела его к тому самому месту, где встретила волшебный лучик. И, о чудо, тот до сих пор ещё был там! Мало того, лучей стало два, и они уже вместе раскрашивали мир в разные цвета.

Лучики как будто обрадовались их появлению, они весело заплясали, словно приглашая людей поучаствовать в какой-то своей увлекательной игре. Иветта принялась гоняться за ними, а лучи ускользали от неё, никак не давая себя поймать. Адамис стоял подобно безжизненной статуе, не принимая участия в забаве и не замечая происходящих вокруг него чудесных изменений. Наконец один из лучиков осторожно коснулся его головы и замер, изливая на человека свет и согревая его своим теплом.

Потихоньку взгляд Адамиса начал становиться более осмысленным. Он встрепенулся, словно бы стряхивая с себя накопившуюся за долгое время пыль и затхлость, и принялся наблюдать за Иветтой, скачущей вокруг него в попытке поймать лучик. А потом случилось и вовсе невообразимое — Адамис улыбнулся! Улыбка эта рассекла его уже давно ставшее неподвижным и безжизненным лицо подобно тому, как трещина рассекает камень. Броня, в которую он заключил своё сердце, треснула и рассыпалась в прах.

Не говоря ни слова, Адамис сорвался с места, чтобы присоединиться к общему веселью. Вместе с Иветтой они резвились как дети — ловили удивительные лучики, следовали за ними до тех пор, пока те не скрылись за облаками. Но даже после их исчезновения мир не стал опять бесцветным и тоскливым. Всё то, чего лучики успели коснуться, оставалось по-прежнему ярким и цветным. Деревья и цветы, земля и трава словно бы впитали в себя этот живительный свет и теперь уже сами сделались его источниками.

Когда игра закончилась, влюблённые кинулись друг другу в объятья и так, обнявшись, стояли очень-очень долго. И слёзы не то печали, не то радости сами собой струились из их оживших глаз.

* * *

С выходом из душевной комы скорбь и боль вернулись в их жизнь, но чувства эти не были уже такими всепоглощающими. Смертную тоску и отчаяние заменила светлая грусть. Надежда вновь засияла на горизонте. Иветта с Адамисом теперь часто вспоминали Агапэ, всё то время, что провели рядом с ним, и благодарили судьбу за все эти счастливые минуты.

Но главное волшебство заключалось в том, что они начали чувствовать присутствие сына в окружающем мире — словно он был снова жив и подавал им некие знаки. Как-то Иветта услышала, что в лесу запела птица — раньше она никогда не слышала в их мире таких дивных звуков, — и в этом пении она узнала голосок Агапэ. В другой раз она встретила невиданный ею доселе нежно-розовой окраски цветок, напомнивший ей румянец, игравший на щеках её сына. А потом Адамис заметил облако, по своим очертаниям похожее на фигуру мальчика с волнистыми волосами.

Сначала они боялись поверить своим чувствам, думая, что их воображение играет с ними злую шутку. Но постепенно всё больше и больше убеждались, что Агапэ каким-то образом участвует в их жизни.

Лучики всё чаще и чаще появлялись из разрывов туч. Иногда целый сноп животворного света изливался на землю, возвращая ей жизнь и наполняя радостью и смыслом. Но источник этих удивительных лучей был по-прежнему скрыт от глаз.

А в один прекрасный день они увидели нечто совершенно потрясающее. От одного края неба до другого раскинулся разноцветный воздушный мост, сотканный из полупрозрачного переливающегося света. Он манил своей близостью и недосягаемостью и заставлял их сердца петь от предвкушения какого-то небывалого счастья.

«Это Агапэ, это он, наш маленький сын, посылает нам такой сказочный дар, чтобы мы не забывали о нём, — вырвалось у Иветты, залюбовавшейся фантастическим зрелищем. — Он действительно жив и видит нас с тобой, Адамис, теперь я понимаю это!» И Адамис согласился с любимой.