Свет земной любви. История жизни Матери Марии – Елизаветы Кузьминой-Караваевой

Пришло время моему расставанию и с нею. Всю жизнь, почти неразлучно, дружно, прожили мы вместе. Прощаясь, она, как всегда, в самые тяжелые минуты моей жизни (когда сообщала о смерти моего сына, а потом внучки), сказала и тут:

– Крепись, мать!

Обнялись мы, я ее благословила, и ее увезли навсегда. На другой день приехал Гофман и сказал:

– Вы больше никогда не увидите вашу дочь.

Как я узнала от некоторых из бывших с нею в лагерях и в Равенсбрюке, она утешала и, чем могла, помогала многим. Мать Мария еще в Равенсбрюке попросила одну даму, жившую с ней вместе, запомнить и передать ее слова (у них не было ни бумаги, ни карандаша), чтобы передать эти слова владыке Евлогию, о. Сергию Булгакову (мать Мария думала, что он еще жив) и нам. Вот эти слова: «Мое состояние – это то, что у меня полная покорность к страданию, и это то, что должно со мною быть, и что если я умру, в этом я вижу благословение свыше. Самое тяжелое и о чем я жалею, что я оставила свою престарелую мать одной».

Один из наиболее значительных представителей православной мысли за рубежом, отец Сергий Булгаков, скончался 30 июня (13 июля) 1944 года и был похоронен на кладбище Сент-Женевьев-де-Буа под Парижем. Разумеется, мать Мария не могла знать этого…

Не знала матушка и о том, что после ареста ее и Юры он явился в Лурмельскую церковь и в присутствии всех ее близких отслужил молебен об освобождении пленных.

Когда Юру Скобцова отправляли «в неизвестном направлении», он казался немного взволнованным, но держался бодро. Перед отправкой в Германию из Компьеня его родным прислали чемодан с вещами, в которых они нашли письмо от Юры, адресованное бабушке и отцу:

...

Дорогие мои, Дима [12] благословляет вас, мои самые любимые; я еду в Германию вместе с Димой, отцом Андреем и Анатолием. Я абсолютно спокоен, даже немного горд разделить мамину участь. Обещаю вам с достоинством все перенести. Все равно рано или поздно мы все будем вместе. Абсолютно честно говорю, я ничего больше не боюсь: главное мое беспокойство это вы, чтобы мне было совсем хорошо, я хочу уехать с сознанием, что вы спокойны, что на вас пребывает тот мир, которого никакие силы у нас отнять не смогут. Прошу всех, если кого чем-либо обидел, простить меня. Христос с вами! Моя любимая молитва, которую я буду каждое утро и каждый вечер повторять вместе с вами (8 ч. утра и 9 веч.): «Иже на всякое время и на всякий час…» С Рождеством Христовым! Целую и обнимаю, мои ненаглядные. Ваш Юра.

Софья Борисовна, приводя в своих воспоминаниях это прощальное письмо внука, писала: «С Богом не страшны ни грядущая смерть, ни мучения».

Господь дал утешение матери Марии и Юре увидеться в лагере в Компьене перед отправкой ее в Германию. Одна из заключенных, И. Н. Вебстер, описывала это свидание так:

...