Свет жизни

Крадучись вдоль дорожки, ведущей на улицу, он попытался вспомнить слова, которые слышал тогда три раза: "Иисус сказал: Я свет миру... вместо тьмы вы будете иметь свет жизни". Что-то в этом роде, и что это значит? Что было светом миру? Ему представилась лампа в их хижине и вспыхивающие тени на стене. Он вспомнил лунный свет, мерцающие звезды и солнечный восход на вершинах гор. Лунный свет, звездный свет, солнечный свет, оранжевый свет на городской улице - все это померкло сейчас. Он сидел одинокий и жалкий на темной аллее. Но Иисус сказал, что вместо тьмы можно иметь свет жизни. "Я свет миру". Он подумал о Кинзе, находившейся в постоянной темноте. Может ли этот свет достичь ее? Что все это значит? Если бы только не было так темно вокруг... Если бы он не был так голоден... Если бы он мог сохранить Кинзу... Если бы он мог сейчас побежать к матери домой...

Внезапно его мысли прервались. По улице толпой шли мальчики. Они, перебивая друг друга, возбужденно и громко разговаривали, и Хамид уловил только обрывки фраз: "Кто она?.. Такая маленькая!

И где ее мама?.." Вскоре они исчезли из вида, и улица опять затихла.

Побуждаемый сильным желанием узнать, что произошло, он вышел из укрытия и прокрался назад к мусорной куче. Дверь, через которую он провел ее, была крепко закрыта, а внутри - тишина. Только в верхнем окне горел свет. Что же случилось?

Хамид перешел улицу, прислонился спиной к стене противоположного дома и стал внимательно смотреть в окно. Когда он так стоял, в освещенном окне показалась фигура женщины, прижимавшей к груди ребенка. Ребенок не проявлял признаков страха, не вырывался и не кричал. Он спокойно лежал на руках, подняв одну ручку, чтобы ощупать лицо, склонившееся над ним.

Хамид выполнил данное ему поручение и исполнил свой обет. С Кинзой было все хорошо: она попала в добрые руки.

Не зная куда направиться, он крадучись пошел назад к мусорной куче и, укрывшись своими отрепьями, прижался к стене, подложив руку вместо подушки, и крепко уснул. Во сне он видел, что сильные руки уверенно несут Кинзу через тьму неизвестности. Были ли это руки женщины или руки того Святого на картине, это он не мог понять. В одном, однако, он вполне был уверен: свет никогда больше не погаснет, и надежные руки никогда-никогда Кинзу уже не отпустят.

Глава 9

На следующее утро Хамид проснулся рано, весь застывший от долгого лежания в неудобном положении. Он укорял себя за неосторожность, что остался спать так близко от этого дома. И все же сознание того, что Кинза так близко от него, успокаивало мальчика. Интересно, проснулась ли она и что делает?

Хамид прошел немного по улице и вышел на базарную площадь, пустынную в ранний час. Что делать? Куда идти? И, прежде всего, где позавтракать? Без сомнения, Кинзу там накормят, и он пожалел, что отдал ей последнюю корку хлеба. Город больше не казался ему волшебным. Окна магазинов были закрыты ставнями. Несколько бродяг крепко спали на ступеньках храма. Сейчас, когда он выполнил все, что должен был выполнить, мальчик почувствовал себя очень ослабевшим и уставшим. Он стоял посреди рыночной площади, охваченный тоской по дому.

Вдруг до его слуха донесся знакомый звук - резкий крик аиста и стремительное движение больших крыльев, пронесшихся над ним так, как в его родных дорогих горах, когда он гнал стадо на пастбище. Вид этой птицы немного облегчил чувство одиночества, потому что аисты - частица его родного дома. Только в его деревне они устраивали гнезда на соломенных крышах, а здесь - на серой башне старого форта.

Хамид отвел глаза от птицы и посмотрел на массивные старые стены. Оказалось, что он стоит напротив ворот в арке, ведущих в сад. Ворота были широко открыты и, казалось, никого не было, кто бы мог остановить его. Хамид пересек площадь, поднялся по ступенькам и на цыпочках прошел в ворота. Он оказался в самом прекрасном месте, какое когда-либо видел в своей жизни. Это был квадратный сад, окруженный с четырех сторон серыми стенами, которые густо обвивались глициниями.

Посреди находился фонтан, а вокруг располагались зеленые лужайки и клумбы с массой пахнущих цветов всех окрасок. Львиный зев, анюткины глазки - все буйно разрослось на клумбах, а за ними - кусты роз и апельсиновые деревья в цвету. Воздух был насыщен ароматами. Хамид как зачарованный стоял с полчаса, скрестив руки и стараясь впитать в себя всю эту красоту.

Только что выглянули первые лучи солнца, и сад мгновенно преобразился: росинки на розах заискрились серебром и цветы апельсиновых деревьев будто стали прозрачными. Ослепленный увиденным, Хамид протер глаза, и впервые в это утро ему на память пришли уже почти забытые слова, которые он слышал вчера вечером: "Иисус говорит: Я свет миру... никакой тьмы... свет жизни". Волна радости охватила мальчика. Он даже громко воскликнул от приподнятого настроения.