Свет жизни

Наконец его сердце стало биться более спокойно, он вылез из-под соломы и стал обдумывать положение. Снаружи все было спокойно. От находящегося невдалеке дома слышался только веселый крик маленьких детей да стук ведер. Однако сам мальчик чувствовал себя очень больным: он весь горел и ужасно болела голова, руки и ноги были тяжелые, одеревенелые. Во рту у него пересохло и томила сильная жажда. Кинза тоже выглядела несчастной и хотела пить. Она издавала звуки, напоминающие жалобное мяуканье голодного котенка, и никакие мольбы брата не могли заставить ее замолчать. Если бы кто пришел в сарай, он бы, конечно, услышал ее. Мальчик в отчаянии оглянулся назад и увидел козу с козленком. Настроение у него тут же поднялось: он нашел решение проблемы. Хамид привык иметь дело с козами, а у матери с козленком должно быть много молока. Хамид прокрался к двери, осторожно выглянул и взял глиняный черепок. Затем, не спуская глаз с хижины, он погладил козу за ушами; она доверчиво полизала ему руки, признав его за специалиста, каковым он и был. Так они подружились. Он лег на землю рядом с козленком и начал доить козу в черепок. С радостью принес он сестренке свежее, теплое, пенистое молоко. Она подняла головку со своего соломенного гнезда и выпила все до капли.

- Еще! - захныкала Кинза.

Хамид несколько раз повторил эту процедуру, потому что в черепок входило мало молока, а они оба были голодными с пересохшими губами. Щедрая коза дала много молока, они покрошили в него сухого хлеба и хорошо подкрепились. Когда они так угощались, в сарай вошла маленькая девочка, неся для козы пучок свежей травы. Хамид затаил дыхание и пригнул Кинзу к земле, и девочка в сумраке сарая ничего не заметила.

Волнение при доении козы, боль в ногах, лихорадка во всем теле не давали возможности уснуть, и Хамид все утро лежал с открытыми глазами. Кроме того, он боялся уснуть из-за склонности Кинзы к путешествиям. Он поискал, чем бы привязать ее к себе, но ничего не нашел, а выйти не осмелился.

Вдруг разум мальчика затуманился, страхи рассеялись, и его охватила сонливость. Крепко прижав к себе сестренку, он уснул.

Во сне он расслабился, и Кинза, услышав его глубокое ровное дыхание, поняла, что теперь она может делать все, что пожелает, и освободилась из его объятий. Она не могла уяснить себе "привязанность" брата к этому душному неуютному сараю, которую она не разделяла ни в малейшей степени. Выползши из своей норы, что-то лепеча и негодуя, она поковыляла прочь от этого места. Ее вчерашняя вылазка привела ее прямо к матери. Сегодня ей повезло не менее.

Сделав несколько неуверенных шагов, Кинза натолкнулась на козу. По знакомому запаху и грубой шерсти она сразу узнала это животное. Девочка чувствовала себя как дома. Она стала ласкать козу, нащупав уши, стала почесывать их, а затем ее крохотные пальчики передвинулись к носу козы. Итак, найдя то, что искала - дружелюбное общество и мягкое место, чтобы лечь - она примостилась под козьей бородой и, свернувшись калачиком, приготовилась уснуть. А маленький козленок, вне всякого сомнения почувствовав ревность, посеменил к своей матери и тоже просунул мордочку ей под шею. Так они и лежали вместе - новорожденный козленок и потерявшийся ребенок, оба довольные своим положением.

Время шло. Вскоре в сарай вошла хозяйка с ведром в руке, чтобы подоить козу. Сначала она подумала, что у козы появился второй козленок, но, всмотревшись внимательней, увидела маленькую девочку.

- Господи, помилуй! - воскликнула она. - Это же ребенок!

Она в недоумении огляделась вокруг и увидела Хамида.

- Господи, помилуй! - повторила она. - Здесь еще один!

Она решительно направилась к нему и толкнула босой ногой. Хамид проснулся и испуганно постарался сесть. Он не совсем еще проснулся, однако сразу понял, что пойман, как мышь в мышеловке. Его голова все еще сильно болела, он не смог сдержаться и расплакался.

- Перестань! - проговорила женщина, хлопнув его по спине. - Ты не из нашей деревни. Кто ты и откуда пришел?

Хамид смотрел на нее, пытаясь сдержать слезы. Он хотел сказать неправду, но все же в данном случае решил не лгать. И он чистосердечно рассказал всю историю. Женщина внимательно слушала его и кивала головой. Когда он кончил, она одобрительно посмотрела на него: история его была правдоподобная. Она сама была уже дважды замужем, и ее первый муж был очень жесток к ней и к ее ребенку. Он развелся с ней, когда ей было только пятнадцать лет, поэтому она готова была выступить с дубиной против всех мужей вообще. Она сочувствовала этой бедной незнакомой женщине, которая не побоялась рискнуть многим ради спасения своего дитяти. Кроме того, у нее было доброе материнское сердце, а этот мальчик был явно болен.

Женщина подоила козу и с ведром в правой руке и с Кинзой под левой направилась к дому, а Хамид прихрамывая шел сзади.

Внутри хижины было довольно темно. Трое маленьких детей сидело вокруг кипящего глиняного котла, терпеливо ожидая мать. Вскоре вошел ее муж, пригнавший с гор отару, и все собрались вокруг стола к ужину.