Светила

Над трубой Гаскуана курился дым; Мэннеринг постучал, дверь тут же открылась, и хозяин выглянул наружу. Он уже снял форменный пиджак и был одет по-домашнему: в шерстяную фуфайку поверх рубашки. В пальцах он держал только что зажженную сигарету.

– Да? – спросил он.

– Мне достоверно известно, что вам на хранение передана определенная денежная сумма, – начал Дик Мэннеринг. – Это мои деньги, я пришел забрать их.

Обер Гаскуан окинул его взглядом, поднес сигарету к губам, затянулся, выпустил струю дыма под дождь, поверх плеча Мэннеринга.

– А из какого же источника вам это достоверно известно? – мягко осведомился он.

– Мисс Анна Уэдерелл передала через мистера Эдгара Клинча, – объяснил Мэннеринг.

Гаскуан прислонился к дверному косяку:

– И каких же действий мисс Анна Уэдерелл от вас ждет, передав вам эту достоверную информацию через мистера Эдгара Клинча?

– Ты со мной не умничай, – нахмурился Мэннеринг. – Даже думать не смей. Заруби себе на носу – дважды повторять не стану! – умников я не жалую. Она сказала, деньги у тебя под кроватью спрятаны.

Гаскуан пожал плечами:

– Если я и храню Аннино состояние, так делаю это по обещанию и не вижу причин обещание нарушать и передавать деньги другому человеку только потому, что он уверяет, будто это его собственность. Анна со всей определенностью не предупреждала меня о гостях.

– Это мои деньги.

– Как так?

– Это долг, – объяснил Мэннеринг. – Она мне должна.

– Долг – дело частное, – парировал Гаскуан.

– Долг нетрудно сделать достоянием гласности. Как вам понравится, если я пущу слух, будто у вас в доме хранится больше ста фунтов в чистом золоте? Так я вам скажу. К полуночи ваша дверь будет взломана, к рассвету вор окажется в пятидесяти милях отсюда, и завтра к этому часу вы отдадите Богу душу. Да делов-то! У вас тут никаких связей, и живете вы один.

Гаскуан разом помрачнел:

– Я – ответственный хранитель этого золота, и я никому не передам его без разрешения мисс Уэдерелл.

– Я принимаю ваши слова за признание вины, – усмехнулся Мэннеринг.

– А я принимаю ваши слова за доказательство вашей логической непоследовательности, – парировал Гаскуан. – Доброй вам ночи. Если Анне нужны ее деньги, пусть сама за ними зайдет.

Он попытался было закрыть дверь, но Мэннеринг, шагнув вперед и вытянув руку, ему воспрепятствовал.

– Странно, не правда ли? – промолвил он.

– Что странно? – нахмурился Гаскуан.

– Странно, как у самой обыкновенной шлюхи внезапно оказывается достаточно золота, чтобы расплатиться со всеми долгами, – и прячет она всю сумму под кроватью у человека, который в Хокитике прожил так недолго, что едва успел узнать, как ее зовут.

– И в самом деле, чрезвычайно странно.

– Вероятно, мне стоит представиться.

– Я знаю, кто вы такой, – отозвался Гаскуан. – И знаю, на что вы способны.

Мэннеринг расстегнул пальто и продемонстрировал пистолеты:

– А знаете ли вы, что вот это такое? И на что способны эти штуки?

– Конечно, – невозмутимо кивнул Гаскуан. – Это скорострельные капсюльные револьверы, и каждый способен выпустить шесть зарядов аккурат за шесть секунд.

– Вообще-то, семь, – поправил Мэннеринг. – Смит-вессон второго выпуска. Семизарядный. Вот насчет шести секунд вы не ошиблись.

Гаскуан снова затянулся сигаретой.

Мэннеринг, усмехнувшись, накрыл ладонями кобуры:

– Я вынужден просить вас пригласить меня к себе в дом, мистер Гаскуан.

Француз ничего не ответил, но спустя мгновение затушил сигарету о дверной косяк, отшвырнул ее прочь, шагнул в сторону и преувеличенно учтивым жестом поманил Мэннеринга заходить. Мэннеринг обшарил глазами все углы и многозначительно задержал взгляд на Гаскуановой кровати. Едва Гаскуан закрыл за гостем дверь, тот резко обрушился на него:

– Вы, вообще, за кого?

– Не уверен, что вполне понимаю ваш вопрос, – отозвался Гаскуан. – Вы хотите, чтобы я составил для вас список своих друзей?

Мэннеринг обжег его яростным взглядом.

– Вопрос мой таков, – рыкнул он. – Вы – за Анну?

– Да, – кивнул Гаскуан. – До известной степени, понятное дело. – Он опустился в полосатое кресло с подголовником, но гостю сесть не предложил.

Мэннеринг сцепил руки за спиной:

– То есть если бы вы знали, что она во что-то впуталась, вы бы мне не сказали.

– Безусловно, это от ситуации зависит, – отвечал Гаскуан. – «Во что-то впуталась» – это вы о чем?

– Вы врете в ее интересах?

– Я согласился спрятать крупную сумму денег в ее интересах, – поправил Гаскуан. – И храню ее под кроватью. Но об этом вы уже все знаете. Так что, полагаю, ответ мой – «нет».

– А почему вы за нее? До известной степени?