Светила

– Боюсь, это в природе контракта: поставив подпись, ты как бы отказываешься от своей удачи в чью-то пользу. Отказываешься от любого счастливого шанса. Так любой договор устроен. А договор-то надо выполнять, понимаешь; рано или поздно он вернется к отправной точке. Я всегда говорил, везунчик – тот, кому один раз повезло, и после того он смекнул, куда стоит вкладываться. Удача приходит лишь однажды, и всегда – по чистой случайности. А контракты вечно возвращаются на круги своя. Контракты – это капиталовложения, и обязательства, и всякая канцелярщина; это бизнес. Я тебе еще одну умную вещь скажу. Если хочешь разбогатеть, никогда не ставь подпись на бумаге, которую не ты сам составил. Я этому правилу свято следую, Джонни Цю, я в жизни не подписал ни одного договора, состряпанного не мною самим.

– Очень хорошо, – похвалил А-Цю.

Мэннеринг обжег его свирепым взглядом:

– Надеюсь, у тебя хватит ума не пытаться надуть меня еще раз. Ты уже дважды играл против меня: один раз с «Авророй», второй раз с Анной. А я считать-то умею.

– Очень хорошо, – повторил А-Цю.

Мэннеринг вернул ему документ:

– Ну что ж, ты, верно, будешь только рад распрощаться с «Авророй». А насчет «Английской мечты» не тревожься – участок в полном порядке.

– Не пустышка? – хитро переспросил А-Цю.

– Нет, этот – нет, – заверил Мэннеринг. – Слово даю. На «Английской мечте» тебе понравится. Самородки с участка, конечно, выгребли подчистую, но отвалы песочком богаты. Для такого, как ты, – самое оно. У тебя ж глаз – алмаз. Разбогатеть ты там не разбогатеешь, Джонни Цю, ну да кому из ваших это удавалось?

А-Цю кивнул.

– Ступай обратно в Каньер, – посоветовал Мэннеринг наконец и вернулся в кафе.

Венера в Рыбах

Глава, в которой капеллан теряет терпение, а вдова – компаньонку.

– И кто ж это у нас такой? – промолвила Лидия Уэллс. – Никак, духовное лицо?

Она стояла в дверях, улыбаясь краем губ, и, подергивая за кончики каждого из пальцев по очереди, стягивала перчатки. Анна и Девлин глядели на нее в немом ужасе, как будто бы их застали за совершением блудодейства, – хотя Анна замерла у окна, по-прежнему прижимая ладонь к груди, а Девлин, мирно сидевший на диване, порывисто вскочил на ноги, красный как рак.

– Вот те на, – протянула Лидия Уэллс, высвободив молочно-белую ручку, и, зажав одну перчатку под мышкой, принялась стягивать вторую. – Прямо пара невинных овечек!

– Добрый день, миссис Уэллс, – поздоровался Девлин, вновь обретая дар речи. – Меня зовут Коуэлл Девлин. Я – капеллан будущей тюрьмы в Сивью.

– Очаровательная рекомендация, – обронила Лидия Уэллс. – А что вы делаете в моей гостиной?

– Мы беседовали на… богословские темы, – отозвался Девлин. – За чаем.

– Кажется, про чай вы позабыли.

– Он еще заваривается, – промолвила Анна.

– И в самом деле, – согласилась Лидия Уэллс, даже не глянув на поднос. – Ну что ж, в таком случае я очень вовремя. Анна, сбегай принеси еще чашку. Я к вам присоединюсь. Обожаю богословские споры.

Бросив отчаянный взгляд на Девлина, Анна кивнула, пригнулась и выскользнула из комнаты.

– Миссис Уэллс, – быстро прошептал Девлин, едва шаги Анны стихли в конце коридора, – можно задать вам очень странный вопрос, пока мы одни?

– Я зарабатываю на хлеб тем, что отвечаю на странные вопросы, – улыбнулась Лидия Уэллс. – И кому и знать, как не вам, что мы – не одни.

– Да, конечно, – согласился Девлин, чувствуя себя крайне неловко. – Но вопрос мой таков. Умеет ли мисс Уэдерелл читать?

Лидия Уэллс изогнула брови.

– Вопрос и в самом деле странный, – отозвалась она, – хотя и не из-за ответа. Любопытно, чем он подсказан.

Анна вернулась с чашкой и блюдцем и поставила их на поднос рядом с прочими.

– И каков же ответ? – негромко осведомился Девлин.

– Анна, ты тут похозяйничай, – бросила Лидия Уэллс. – Присядьте, ваше преподобие. Вот так. Как это мило – священник к чаю! Прямо чувствуешь себя в цивилизованном мире. Мне с печеньицем, пожалуйста, и с сахаром.

Девлин присел.

– Насколько мне известно, ответ – нет, – промолвила вдова, тоже опускаясь в кресло. – А теперь я в свою очередь задам странный вопрос. Когда служитель Божий говорит неправду, это какая-то особая разновидность лжи или нет?

– Я не понимаю, что стоит за вашим вопросом, – попытался увильнуть Девлин.

– Но, ваше преподобие, так нечестно, – запротестовала вдова. – Я ответила на ваш вопрос, не спрашивая о причинах; почему бы вам не сделать того же самого для меня?

– Что за вопрос он задал? – вклинилась Анна, озираясь по сторонам, но ее проигнорировали.

– Я спрашиваю, это какая-то особая разновидность лжи или нет, если лжец – служитель Божий?

Девлин вздохнул:

– Это особая разновидность лжи, только если священник использует свою духовную власть во зло. Пока ложь не имеет отношения к его сану, никакой разницы нет. Мы все равны в глазах Господа.

– Ах вот как, – отозвалась вдова. – Благодарю. Итак, вы только что сказали, что беседовали на богословские темы, ваше преподобие. А можно и мне поучаствовать?