Светильник фараона

- То же самое! Вас, предков, пока уговоришь, поседеешь. Не волнуйся, мамуля, Даниэль меня сфотографирует. Я карточки принесу.

Я без сил упала в кресло и задрала ноги на подлокотник.

- Сделай мне чаю, пожалуйста. Я попью и поеду на поминки.

- Какие поминки, мам? Я не собираюсь падать с самолета. И евреи же не делают поминок.

- Типун тебе на язык, дочка!.. -- махнула я рукой. -- Это неважно. Сказали поминки, я и еду...

- И отвертеться не можешь?

- Нет, я обещала прийти.

- Тогда езжай, а я к Даньке пойду заниматься. У нас завтра контрольная по графике.

Дочь собрала сумку и умчалась, а я полчаса полежала в блаженной тишине.

x x x

Судя по пустым бутылкам из-под водки "Кеглевич", поминки были в самом разгаре. Я бочком протиснулась на свободное место, кляня себя на чем свет стоит за свое любопытство, неумение отказать и прочие комплексы, и оказалась между двумя бравыми парнями, Робиком и Гришей.

- О! Девушка! -- воззрился на меня Григорий. -- Пей за упокой души Вадьки. Какой был мужик! Герой! Двух жен содержал и ни одной спуску не давал...

- Мне бы так, - вздохнул худощавый Робик. -- Ух, я бы...

- Что ты бы? -- удивился Гриша. -- Ты сможешь заработать на двух жен? Чтобы их кормить, одевать, за границу посылать путешествовать?

Меня увидела Ирина и поспешила навстречу. На ней в обтяжку сидело тесное черное платье, явно с чужого плеча.

- Валерия, спасибо, что зашла. Ты уже помянула моего мужа?

- Да, вместе с ребятами.

- Пойдем, поговорить надо, - она потащила меня в другую комнату и усадила на диван.

- А где Лена? -- спросила я.

- В конторе, - махнула рукой Ирина. -- Сказала, что дела не ждут, а поминки -- варварский обычай. Ну, разве ж так можно? Мы там к этому привыкли. Да и покойнику приятнее...

Чтобы не рассмеяться в голос, я пошарила рукой по сторонам и наткнулась на фотоальбом. Прикрылась им и шумно выдохнула воздух.

- Ира, о чем ты хотела меня спросить?

- Я все насчет завещания. Что теперь будет?

- А что будет? Завещане подписано? Заверено у нотариуса?

- Вроде бы нет. Вадик не успел...

- Тогда чего ты беспокоишься? Хотя, если полиция прознает об этих бумагах, ты становишься главной подозреваемой: убила сожителя, чтобы сопернице не досталось наследство, - мне почему-то Ира стала неприятна, несмотря на то, что я понимала ее беспокойство за собственное будущее.

- Ой, ведь верно! Так я их спрячу от греха подальше!

Она подбежала к комоду, а я принялась машинально перелистывать альбом: Ира с букетом, Ира на пляже в открытом купальнике, Вадим с девочкой... А что это?

На меня, щурясь, смотрела Елена. Она стояла на солнце, в белой полотняной шляпе, а за ее спиной возвышались пирамиды. Вот это новость!

- Ира, скажи, - произнесла я, стараясь не выдать заинтересованности в голосе, - это кто?

- Ленка. Не узнаешь? Это она в Египте, возле пирамид сфотографировалась.

- Давно?

- Еще до приезда сюда. Подожди, дай вспомнить. В Израиль она приехала в мае, а в апреле была в Египте. Еще смеялась, что с израильским паспортом ее в Египет не пустят.

- Ира, мне надо уйти, извини, - заторопилась я.

- Как? Так сразу? А что мне делать с этим? -- она показала на бумаги.

- Съешь их, так будет вернее.

И я ретировалась.

На улице я позвонила Борнштейну:

- Добрый вечер, Михаэль! Не помешала?

- Приветствую, Валерия, вы, как я догадываюсь, с новостями.

- Михаэль, что я сейчас узнала! Оказывается, Елена Гуревич была в Египте в апреле этого года, еще до приезда в Израиль!

- Интересная информация. Ее в наших компьютерах не было.

- А я думала, что кто-то из бригады грузчиков был там. Ошиблась.

- Действительно, мы проверили работников Воловика, да и его самого тоже. Никто из них в Египет не летал и в Эйлате границу не переходил.

Второй звонок был профессору Розенталю:

- Алон, добрый вечер, вы уже вернулись домой?

- Да, Валерия. Это все так страшно!

- Понимаю... Я оставила открытым в компьютере письмо Ципи. Вы его прочитали?

- Да, прочитал. Бедная девочка. Она и не успела ничего сообщить...

- Видела. Алон, хотела вас спросить: когда Ципи ездила в научную экспедицию?

- Подождите, дайте вспомнить. В апреле, а что?

- Нет, ничего, просто хотела узнать.

- Неправда, Валерия, я вас знаю. Если вы спрашиваете, то это не из-за простого любопытства. Вы думаете, Ципи убили арабы? -- в его голосе послышалось сильное беспокойство.

- Не думаю, Алон. Не волнуйтесь, полиция располагает всеми сведениями. Они найдут убийцу. Всего наилучшего.

На улице я вдруг вспомнила, что забыла у Воловиков сумочку. Разве можно быть такой растеряхой? И я поспешила назад.

В гостиной народу только прибавилось -- люди постоянно заходили и выражали сочувствие Ирине, которая сидела во главе стола и принимала соболезнования с видом вдовствующей королевы. На моем месте уже сидела какая-то пожилая женщина и ела винегрет. Сумочки нигде не было.

Робик и Гриша находились на предпоследней стадии опьянения. Они о чем-то бормотали, не слушая друг друга, но еще не упали "мордой в салат". Гриша был даже чуть-чуть покрепче Робика. Вот его я и решилась спросить:

- Гриша, вы не видели мою сумочку? Я ее повесила на спинку стула. А теперь ее тут нет.