Светлая для наследника

Отвернувшись от зеркальной стены, аккуратно забралась в ванну и откинулась спиной на бортик, расположив руки по краям чаши. И, стараясь ни о чем не думать, расслабилась, дала себе минут десять безмятежно понежиться в воде. Затем поискала глазами мыльное масло. Подхватив одну из баночек, принюхалась и отшвырнула в угол комнаты: нет, не то. Та же участь постигла еще две емкости. На четвертой я остановилась и с удовольствием втянула носом аромат свежей травы и лаванды. Намылила волосы, затем руки и плечи и погрузилась в воду, на самое дно чаши. Сейчас мне казалось, что весь мир сузился до круга воды и медленно поднимающихся вверх пузырьков, сквозь которые я рассматривала расписной потолок ванной комнаты. Наконец, не выдержав, вынырнула, жадно глотая воздух и расплескивая воду по каменному полу.

Конечно, я понимала, что слишком быстро и слишком просто приняла все произошедшее. Возможно, нормальная девушка, да и любой нормальный человек в подобной ситуации сейчас бы бился в истерике, искать пути отступления или, даже, попытался совершить что-то непоправимое. Но я была слишком любопытной и уставшей. Все, что мне хотелось — это поскорее получить ответы на свои вопросы, а потому я просто принял правила этой новой, странной игры.

— Хорошо-то как! — выдохнула, снова откидываясь на бортик бадьи. — Спрашивать, каким образом я во все это вляпалась, бессмысленно.

Хохотнула, ощутив всю глупость разговора с самой собой, но, тем не менее, продолжила:

— Итак, люди, которых ты любила всю свою жизнь, совсем не те, за кого себя выдавали. А ты, милая моя, дочь великого, не будем преуменьшать его заслуги перед короной, Виркура Риттана. Если он твой отец, то кто же мать? Кто она, и где теперь та женщина, что произвела тебя на свет? Как все это связано с Киром, его побегом, а это был именно побег, и тем фактом, что я якобы беременна от него?..

Набрав полные легкие воздуха, снова нырнула, опускаясь спиной на дно бадьи и по чуть-чуть выпуская воздух. Опять продержалась до предела и вынырнула, заливая уже сухой пол новой порцией воды.

— И самое важное: какого темного я теперь невеста собственного отца?

Не найдя ответа ни на один из вопросов, вздохнула и осторожно выбралась из чаши, завернувшись в огромное, мягкое полотенце, приготовленное специально для меня. Проходя мимо вешалки, сама не знаю почему, потянулась к всё ещё висящей на ней куртке и прижалась лицом к грубой ткани, глубоко втягивая носом запах чужой кожи. Только сейчас, на контрасте, я снова почувствовала сильный аромат, от которого внутри все сжалось.

Отпустив края полотенца, которое поддерживала двумя руками, стиснула ткань пальцами, прижимая ее к себе. Махровое полотно, что недавно крепко охватывало мой стан, сползло на пол, но я даже не обратила на это никакого внимания.

— Кир, — прошептала, вспоминая лицо невыносимого полукровки, его глаза там, в лесу, когда он шептал “моя”, и когда хотел, жаждал, но отступил и отпустил меня. Вспомнила каждый его поцелуй, от самого первого до последнего. От самого холодного и обжигающего силой и властью, случившегося в небольшом холле его дома, до самого последнего нежного и такого мимолетного, но, тем не менее, наполненного таким сильным чувством и еле сдерживаемой страстью.

Я рассмеялась, ещё сильнее прижимая к себе куртку. Нет, ты не прав, Эрик! Не может это быть просто влиянием магии какого-то там контракта!

Неожиданно мнущие грубую материю пальцы нащупали что-то твердое между слоями ткани.

Осторожно сминая ее пальцами, я поняла, предмет этот не что иное, как серебристый браслет, который Кир забрал вместе с остальными ценностями из тайника в своем кабинете. Быстро вывернув куртку, перерыла все карманы и с удивлением разложила на краю раковины несколько золотых и серебряных монет, скрученные в трубку бумаги и, наконец, тот самый металлический ободок тонкой ручной работы.

Несмотря на охватившее меня любопытство, отложила браслет и в первую очередь развернула туго скрученные бумаги. Удивительно, но листы оказались совершенно пустыми. Зачарованная бумага? Или чернила? Но я же видела магию, а значит, если бы эти листы были зачарованы, то смогла бы прочесть написанное. Однако они хоть и были старыми, а у некоторых края настолько обтрепались, что готовы были осыпаться, но оказались совершенно чистыми. Вернув их на место и решив позже обязательно разобраться в этом, осмотрела непримечательные монетки с изображением ветвей ивы, также лишенные и намека на магическую составляющую, и наконец вернулась к интересующей меня вещице.

Осторожно приподняв ободок с края каменной чаши, с удивлением рассматривала тонкое переплетение серебряных нитей, каких-то непривычных взгляду узоров и цветов, выдавленных на его поверхности. Повертев браслет в пальцах, перевернула и попыталась закрыть замочек странной конструкции на концах металлического ободка. Только он никак не защелкивался, потому, бросив это бесполезное занятие, вернулась к изучению рисунка.