Светлая сторона Луны (трилогия)

— Маловато. То ли они не поняли еще до конца значения резервов, то ли твои люди не все знают.

— Там еще повелевающие стихиями, не больше десятка, — заметил Фульк. — Держатся в глубоком тылу.

— Плохо. Значит, нашим женщинам придется не только ранеными заниматься, а и прикрывать войско от чар.

— Это могут сделать мои повелевающие стихиями, — произнес Публий.

— Так и будет, — кивнул Бьярни. — В общем, мне все ясно. Я согласен, Публий, поставить тебя против их левого фланга. Центр возглавлю сам. Там будут стоять дружины и фаланга.

— Маловато, — проворчал Гастон. — У вас глубина рядов будет не больше семи человек. Они сомнут вас массой.

— Не сомнут. Я забираю с собой всех стрелков, кроме тех, что усилят ополчение. Командирам лучников строгий приказ: в ближний бой не идти. Я понимаю, что вы отличные фехтовальщики. Вы многих убьете, но и быстро погибнете. В этом бою для рукопашной нужны щиты и плотный строй. Ричард, ты поведешь ополчение. Твое дело — устоять и измотать их. Хочешь — рой окопы, хочешь — возводи стены, но ни шагу назад. Истощи их, а уж потом, если сможешь, начинай давить. Ломать их строй будем либо я, либо Публий.

— Куда мне? — спросил Гастон.

— Тебе особое задание. Предпримешь обходной маневр, зайдешь им в тыл. Попытайся решить проблему повелевающих стихиями, а потом бей по левому флангу.

— Бьярни, я в любом случае брошу во фланг их построений конницу, — сказал Публий. — Скорее всего, они попытаются перехватить ее своей. Разумнее будет Гастону сперва разобраться с вражеской кавалерией, а потом, объединившись с моими людьми, нанести удар по пехоте. Я прав?

— Возможно. Если он посчитает, что так будет лучше. Этот бой неправильный, я не смогу командовать, глядя на всю картину с высокого холма. А потому конкретные решения каждый из вас должен принимать сам. Вопросы есть?

— Я устраняю вожаков? — уточнил Фульк.

— Нет, — ответил Бьярни. — Ты в этой битве не участвуешь. Отправляйся в город. Если Миракл не справится с Синодом, эту работу должен доделать ты. После этого откроешь нам ворота.

— Бьярни, я понимаю, что ты веришь в меня и все такое, но не находишь, что это задание не для одного?

— Твой отец открыл нам проход в Город Ангелов. А он не был просветленным.

— Зато с ним были Хансер и Гюрза, — проворчал Фульк. — Мне кажется, если устранить командиров, вам будет гораздо легче.

— Мечи для боя в чистом поле у нас есть. А вот лестниц для штурма стен нет. Никто не обещал легкой прогулки, Фульк, все мы действуем на пределе сил.

Больше вопросов ни у кого не было. Сложно вести военный совет с Вершителем. Даже если он чего-то не понимает, он выбирает верное решение интуитивно. Лишь Публий, благодаря своему огромному опыту, смог внести что-то новое в планы Бьярни.

* * *

В начале каждого боя есть такой момент, когда все замирают и никто не может сделать первого шага. Не имеет значения, сколько сражений за твоими плечами, седоусый ветеран ты или зеленый юнец. Приходит понимание, что через минуту разверзнется настоящая бездна. И каждому не хочется быть тем камешком, который родит лавину. Куда-то уходит и ненависть к врагу, и все прочие чувства, которые свели два войска. И когда строй иллюминатов встал против черной орды Плутона, какое-то время казалось, что боя все-таки можно избежать. Застыли викинги, опустив щиты, и спартанцы, воткнув копья в землю. Лучники вертели в руках стрелы, не хотевшие привычно ложиться на тетивы. А ополченцы даже начали оглядываться туда, где остались их жены, сейчас сплетая над войском невидимые заклятия, вызывающие Свет. И только легионеры внешне оставались спокойны. Солдаты привыкли ждать приказа в любой момент. Но где-то в глубине души каждый из них надеялся, что это будет приказ возвращаться в лагерь.

— Как же их много, — прошептал молодой ополченец.

Ричард повернулся к нему. Совсем безусый парень с длинным луком в руках. Слишком молод, но уже высший. Видно, талантлив. Боится, но оружие держит крепко. Этот справится со своим страхом. Не позволит ему затуманить разум. Ричард обернулся. Строй щитоносцев. В глаза бросилось родное лицо. Сын. Младший. Вильгельм, назван в честь своего деда. И Судия не выдержал, поманил его к себе.

— Сынок, возьми лук, — попросил он. — Стреляешь ты лучше, чем дерешься.

О, совсем не это двигало им. Первый ряд строя тяжелой пехоты. Кто из них выживет? Отец победил полководца. Желание сберечь хотя бы его, младшего. Ричард знал — остальные тоже здесь, в первом ряду, со щитами и мечами в руках, готовые подать пример ополченцам, проявить столь известную стойкость Харролов.

— Отец, стрелков у тебя хватает, — рассудительно ответил Вильгельм. — Я здесь нужнее. Пусть все видят, что наш род не прячется за чужими спинами. Мы привели их сюда, многие сегодня умрут — пусть видят, что Харролы готовы умереть рядом с ними.