Светлая сторона Луны (трилогия)

— С Хантером тоже понятно. — Шут махнул рукой. — Больше тридцати лет он создавал что-то вроде закваски для своей будущей армии. А война — это не так просто, как кажется вам, плутонцам. Небольшие отряды можно прокормить легко, но сейчас Хантер делает скачок к настоящей армии. И главный вопрос: «Что эта прорва народу будет жрать?» Если кормить тем, что получаешь с помощью амулетов, — каждый заметит: что-то не то происходит. Потому, собственно, самые большие банды редко превышали тысячу. На Плутоне столько ртов, собранных вместе, не прокормишь. Нужна новая система. Хантер и друиды, можно сказать, нашли друг друга. Их союз был предопределен.

— Интересно, как Круг отнесется к ордам плутонцев на Земле? — Мать криво усмехнулась.

— Хреново отнесется, — ответил я. — Потому сразу после Конклава придется вырубить всех в таверне и закрыть их портал. Все должно выглядеть так, словно это сделал Конклав.

— Ты уверен? — спросил Грешник. — Нельзя никак по-другому?

Конечно, я помнил его отношение к убийствам и ответил жестко, как мог, чтобы не оставить и капли сомнений в моих намерениях:

— Да, уверен. Когда мы вырвемся, нам придется встать против целой стороны, против семи доменов. Воинство Небесное наверняка без восторга отнесется к уничтожению своих союзников и наверняка захочет подгрести под себя Плутон. При этом вдобавок вешать на себя армию Круга? Нет уж. Больше своих положим, разгребая последствия.

На этом разговор заглох. Мать и Тер уединились и долго о чем-то беседовали вполголоса, Грешник медитировал, сидя неподвижно, как статуя. Шут жонглировал двумя кинжалами, подбрасывая и ловя их одной рукой по очереди. Я знал: он так делает, когда что-то обдумывает. Я завалился спать. Как-то почувствовал себя выпавшим из компании — и ушел. И спалось мне вполне спокойно. В конце концов, пожелай наши возможные союзники что с нами сделать, помешать им мы не смогли бы, — так зачем зря дергаться?

* * *

На следующее утро Агни позвал меня к Хантеру. Только меня. Я начал было возражать, но провожатый сказал, что и Хантер будет один. Мы встретились в Тронном зале — так я его для себя назвал. Кроме трона там стояло еще одно кресло, видимо специально принесенное для меня.

Мы посидели, помолчали, меряя друг друга взглядами. Долго сидели так. Словно не знали, с чего начать. Не переговоры, а поединок воль какой-то — кто первый заговорит. И наступил момент, когда Хантер не выдержал:

— Ну как, подумал или еще время надо?

— А о чем там думать? — небрежно отозвался я. — Если разобраться, что ты мне вчера рассказал? Героическую историю братства имени моего отца? Ну да, красиво, поучительно, эпично, задери меня вампир! На два серебряных история, а то и на три, но ты ведь не заработать хотел.

Я услышал, как Хантер скрипнул зубами. Хорошо. Я его немного разозлил, сбил вчерашнюю маску спокойствия.

— Я тебе не только истории рассказывал, — сквозь зубы ответил он.

— А что еще? Так, пара общих фраз, ничего конкретного. Хотя я понимаю, договариваться лучше наедине. Кровь Хансера дорогого стоит. Возможно, не все твои одобрят.

— Моих братьев оставь мне. Понимаешь ли, — желчно продолжил он, — открывать все карты неизвестно кому — союзнику или сопернику — тоже не годится.

— Понимаю.

— Вот лично ты что мне можешь предложить? Твоя армия — пять человек, включая тебя самого.

Про себя я отметил, что Кота и Магнуса он не посчитал. Не думает, что они — значимые фигуры. Это тоже хорошо.

— Символ, знамя, тряпка на палке, — ехидно продолжал он. — Какова цена тряпки?

— Если тысячи бойцов без нее не двинутся против врага, цена тряпки — цена победы. Какова цена победы?

Он вдруг успокоился, посмотрел на меня в упор, прикрыв один глаз. Да, именно свой глаз. На меня бесчувственно уставилась черная жемчужина, и показалось, что Хантер этой жемчужиной видит, что это — нечто большее, чем просто экстравагантная побрякушка.

— Нам придется делить шкуру неубитого медведя, — проворчал он себе под нос.

— Вот именно — разделить эту самую шкуру, всю, до последнего лоскутка, до волосинки, до последней блохи, скачущей по загривку нашего медведя, и только после этого у нас начнется серьезный разговор. И заметь, моя доля должна быть больше.

— Почему? — Он опешил от такой наглости.

— Хантер, Хантер. Ну что тебе непонятно? Я ввязываюсь в сомнительную авантюру, не зная ни сил твоей армии, ни ее способностей, ни сил врага, проклятье, ничего не зная. Мало того, я ставлю свою жизнь на кон — ведь ты не примешь клятвы, позволяющей мне отсидеться в тылу. Кровь Хансера — хорошо, но без его духа она мертва. Чтобы бросить твоих братьев в бой, мне, может быть, и хватит простых слов, но, чтобы они не сбежали, мне надо затмить даже своего отца. Даже если ты будешь рядом, геройствовать — мне. Мне создавать очередной сюжет для твоих эпических сказок! Так что не надо тут вилять хвостом! Тебе нужен герой — он будет, но и долю ему давай геройскую!