Светлая страсть тёмного мага университет некромантии

Я думала о том, что мир до встречи с королевой, даже, когда меня пытались ограбить наемники, казался мне безопасным, теперь я отчетливо слышала, как разворачиваются за моей спиной кольца белой змеи, готовой задушить меня, как только я зазеваюсь.

Черный замок Университета был наполнен претендентами. Списков еще не вывесили. Будущие студиозы сбивались в стайки. Когда они заметили нас, сначала разом притихли, а потом сразу заперешептывались.

Ах, да… Иеронимус — же ректор Университета Некромантии.

Глаза будущих некромантов настороженно смотрели на главного препода Университета, а меня знобило, то ли от того, что в широком холле было холодно, то ли от того, что я по-прежнему слышала, как за мной ползет змея-королева.

Мы прошли сквозь неприязненные взгляды и шепот.

И вдруг стало тихо.

А потом несколько девичьих голосков вскрикнули:

— Нет!

— Не надо!

— Спускайся!

Я посмотрела туда, куда повернулись все будущие студиозы.

На подоконнике узкого стрельчатого окна в холле, почти под самым потолком стоял человек.

Кто это был, разобрать не получалось.

Рони сжал мои пальцы левой рукой, правой попытался сотворить заклинание. Потом оставил меня и бросился ближе к окну, но это словно сорвало пружину в человеке, он будто в кошмарном сне шагнул с подоконника. Рони не успел ничего сделать, замешкавшись из-за меня.

Мы подбежали все к фигурке, лежащей сломанной куклой на белом мраморе пола. Рони откинул капюшон плаща, мы вскрикнули с ним вместе, потому что на нас смотрел широко распахнутыми мертвыми глазами юноша, похожий на лисичку, тот самый рыжеволосый второкурсник.

Рони пытался что-то сделать, но его быстро оттеснили целители, признавшие, что юноша мертв.

Тут вывесили, наконец, списки, и будущие некроманты убежали искать свои имена в самых важных сейчас для них строчках.

А я не могла двинуться с места, это была страшная ошибка — закрыться личиной реального человека, и хотя сделала эту ошибку не я, а мертвый теперь стальной волк, мне было плохо. Я все трогала руку юноши, все пыталась поправить пряди рыжих волос, выбившихся из косы, пока меня не увел прочь насильно Рони. Целители положили тело на носилки и унесли.

И тут я заплакала, слезы летели в разные стороны, брызгали, текли, ослабляя боль сердца.

— Он умер из-за меня, — прошептала я Рони.

— Из-за нас, — Иеронимус, собранный и холодный, заставил меня вытереться платком и увел в карету. — Королева — сильный игрок, мы успели забыть об этом. Не бойся, я сумею защитить тебя, Тая, — он прижал меня к себе, поцеловал не как мужчина, как родной человек, куда-то в волосы, сделав мою вину невыносимой.

Я твердо решила, что буду защищать его и короля, не как любимых мужчин, а как родных, дорогих мне людей, как папу и няню.

Мы молча летели над городом, и только когда вышли во дворе дома Рони, я вспомнила, что не посмотрела списки.

— Узнаешь, поступила ли я? — попросила Рони.

Он улыбнулся и кивнул, потом прошептал на ухо:

— Я подписывал списки, девочка, твое имя на первой строчке. Но ты мне не веришь, вот я и не стал говорить. Я заслужу твое доверие снова, моя девочка. Начнем сначала! Меня зовут Иеронимус Фертейнский. Я не ем младенцев, я люблю одну девушку, но да, я — некромант, — поклонился Рони.

— Таэль Эвернийская, студиоз Королевского Университета Некромантии, — прихватив подол синего платья, я изящно присела. — Пусть хранит вас Авликая, ваша милость, Иеоронимус Фертейнский.

— Храни тебя Авликая, моя девочка, моя Тая, — прижал он меня на миг к груди.

Авликая всех разорви! Сейчас он мне был так дорог! Как близкий человек, как брат, которого у меня никогда не было.

Приходилось признать, что я запуталась окончательно и бесповоротно!

ГЛАВА 11 Свадебное платье

К ужину прилетел верхом на серебристом драконе король.

Я рассказала ему быстро и четко, глотая слезы, о юноше, похожем на лисичку.

Он, видимо, уже знал, просто обнял меня осторожно, сказал:

— Некроманты не живут долго, сестренка.

Умеет успокоить!

— Но я тоже некромант, — буркнула я.

— Поступила? Поздравляю, — думая о своем, рассеянно пожал мне руку король и ушел с Иеронимусом что-то обсуждать.

А няня, глянув на меня загадочно, отвела меня в свою комнатку и достала из большой сумки шелковый сверток.

— Дело важное, — она развязала ленточки, разложила на кресле невесомое белое платье, — это свадебное твоей матушки. Вот смотри, кружевом отделано, может, мода в столице другая, но у нас в провинции выйти замуж в платье матери к большому счастью.

— Я примерю? — улыбнулась я.

Сейчас няня стала якорем для моего кораблика, бьющегося с ураганом и тонущего среди огромных волн, в страшной буре.

Успокоившись, я надела платье, оно пришлось мне впору, узкая талия, пышная шелковая юбка в пол, кружево на корсаже, открытые плечи. Я смотрела в зеркало и думала о том, что матушки нет давно, но я так на нее похожа, что часть ее осталась здесь во мне.

— Колье подходящего нет, намекнула некроманту своему про украшение-то? — няня гнула свою линию так же упрямо, как папа.

— Нет, я сама найду что-нибудь, — я перебрала шкатулку с украшениями.

Но ни жемчуг, ни изумруды, ни рубины не подходили.