Светлая страсть тёмного мага университет некромантии

— Вот ты какая… — королева в белом платье и каких-то очень необычных украшениях, кроваво-красном колье и таких же серьгах, стелясь по земле ядовитым туманом, словно бы обтекла вокруг меня, — та… - королева пыталась открыть рот, похожий на пасть, но губы не разжимались, — что-о-о украла моего короля, — наконец, выдавила королева.

И я опять почувствовала себя в этой битве пушистым цыпленком в пасти белой змеи. Я не сводила взгляда с кровавых украшений королевы и медленно шла к ней.

Меня сбил с ног израненный Рони, он ударил королеву кнутом, и стало видно, что это нечто — оболочка, но не сама Юнесса.

— Опять ты… пожалеешь, некромант… — прошелестела белая шкура огромной змеи, распадаясь на куски.

Из темной пелены выпал задыхающийся король.

— Тая! Ты как? — король перевелсбившееся дыхание.

— Лучше некуда, — прошептала я, оседая на землю.

Мой мир до встречи с некромантами был прост и ясен. Врага, стоящего передо мной, нужно было убить, обезоружить, проткнуть мечом, но что делать с порождениями тьмы, такими, как королева и ее слуги, я не знала.

И сейчас я чувствовала, что внутри разрастается еще одно темное чувство, моя любовь к королю, сжигающая меня, лишающая спокойствия и уверенности в завтрашнем дне.

— Ты виноват во всем! — Рони ударил короля кулаком в лицо.

— Почему я? Чем я виноват? — изумился король, вытирая кровь с разбитого лица.

— Ты говорил мне: женишься, возьмешь в приданое горные провинции, разведешься, и вся недолга, но у нас будут серебряные рудники! Ты идиот, твое величество! — Рони обхватил меня, сжимая так, что я не могла вздохнуть.

— Почему? — король все еще не понимал железной логики Рони.

— Ты не сказал, что я влюблюсь в нее, — прошипел Рони, оплетая заклинаниями мою раненую руку.

— Кто ж знал, — опустил голову король.

Темная пелена лопнула, ветер бросался белыми и кроваво-красными листьями в лицо.

Слуги, стража, даже стальные волки бежали к нам.

— Все хорошо, — отвечал король, — царапины. Да, здесь была королева, — сказал он стальному волку, что-то спросившему у него.

При этих словах я содрогнулась. А ведь жители королевства знают преркасную Юнессу из баллад и преданий. Если рассказать им правду, они не поверят.

А потом до меня дошло, что сказал Рони королю.

— Рудники? — я оттолкнула Рони.

— Я не знал тебя, — обнял он меня.

— И что? Думал, что я — уродина, раз за мной дают рудники? — выкарабкалась я из кольца его рук.

— Ну… я не думал, — сжал он меня крепче прежнего.

— Не думать — это твоя главная черта, — я милостиво разрешила Рони прижимать меня к груди и целовать в губы.

И поймала взгляд короля, затравленный, отчаянный, переполненный болью и любовью.

Мое неправильное, нелогичное сердце затрепетало от счастья и любви к королю.

Темное пламя разъедало мою душу. Поцеловать короля и умереть

Я выскользнула из рук Рони, наложила заживляющее заклинание на разбитое лицо короля, не забыв стереть кровь с его щек. Мои пальцы были в его крови.

— Мне нужно… — я надеялась, что король догадается пойти следом, — вымыть руки, — пропела я.

— Я с тобой, — сжал мою ладошку Рони.

— Не бойся за меня, я в твоем плаще, — я вошла во дворец, направляясь в комнату для гостей, но передумала и вошла в кабинет короля.

Король вбежал следом, закрыл дверь и подошел ко мне.

Он молчал, но я видела, как на его смуглых щеках появляются алые пятна рваного румянца. Он был такой красивый, такой родной.

— Хочу тебя, — просто сказала я, протянув ему руку для поцелуя.

Изворачиваться и заманивать было не в моей природе, годы в колледже боевых магов превратили меня в честного бойца. Рядом были бесхитростные юноши, девушек среди магов было мало.

— Я тоже хочу тебя, — прошептал король, едва касаясь губами моей руки, — пожелал после того поцелуя, когда мы дразнили фрейлин королевы, или даже раньше, когда ты закрыла меня собой. А потом в танце… — он замолчал.

— Ты почувствовал наслаждение, — кивнула я.

— Рони учит тебя любовной игре? — глаза короля стали вполлица. — Конечно, он — же твой мужчина.

— Умеешь выделить главное, — горько улыбнулась я, — он. А не ты. Но это не меняет того, что я хочу целовать тебя, медленно снимать твою рубашку, облизать пупок и, пролизав дорожку к паху, стянуть штаны и взять в рот твой…

— Зачем ты это говоришь?! — король покраснел до кончиков ушей.

Его штаны торчали, яснее ясного давая понять, что он хотел бы все это почувствовать на самом деле, а не на словах.

— Я говорю это, чтобы не взорваться, и потому, что не могу этого сделать, — ровным тоном произнесла я.

Он поцеловал меня, и мое тело напряглось, а потом наполнилось искрами наслаждения.

Дверь распахнулась, то ли король не до конца задвинул защелку, то ли слишком силен был удар.

«Только бы не Рони», — успела подумать я.

Авликая была добра ко мне, на пороге стоял мой отец.

— Не ожидал! — рука моего родителя потянула из ножен меч. — Зачем вы целуете мою дочь? У нее свадьба через два дня.

— Я — ваш сюзерен, более того я — сюзерен Иеронимуса, — взгляд короля был ледяным. — Если я захочу, могу воспользоваться древним правом первой ночи. Не находите, что я прав?