Светлая страсть тёмного мага университет некромантии

Мой дорогой родитель слегка побледнел. Он молчал, но его глаза, обыкновенные серые глаза, наливались кровью.

Я поискала взглядом, чем бы можно защитить короля от разъяренного папочки? Около небольшого камина поблескивали массивные щипцы. Я схватила их и загородила короля, но он встал со мной рядом. Наивный король совсем не знал боевого мага Эвернийского и неверно истолковал его молчание:

— Вот так-то лучше, — с интонациями глубокого старика произнес король, — вы сделаете вид, что не видели нашего поцелуя, а я забуду о праве сеньора…

Мой дорогой родитель взревел, как раненый медведь, и рванул с мечом в руках в сторону не успевшего даже удивиться короля.

Меч папочки ударил по каминные щипцам, которые я превратила в оружие. Это привело отца в чувство, на один миг, а дальше, забыв, что перед ним всего лишь слабая девушка, его собственная дочь, мой озверевший родитель разрубил каминные щипцы в мелкие кусочки, швырнул меня на белый ковер, сжал мое горло ручищей и прошипел:

— Чтобы я… больше… никогда не краснел за тебя! Таэль Эвернийская! А вам стыдно должно быть, ваше величество! Иеронимус — ваш друг! Да мы даже не смотрели в сторону невест и жен друзей! Потерянное поколение… — он выпустил меня и, я, вдохнув со всхлипом, поднялась на ноги, встала подле короля.

— У меня есть оправдание, — король спокойно смотрел в глаза моего отца, обняв меня правой рукой, — я люблю вашу дочь, Аластер, всем сердцем, всей душой. И… впервые я не знаю, что мне делать? Простите за ту глупость, что я сказал про право сеньора.

Отец удивленно смотрел на короля, будто впервые видел его.

— А ты не мальчишка уже, — холодно произнес мой родитель, — и ты любишь ее, я вижу, но ради этой любви ты выдашь ее замуж за своего друга и больше не сделаешь ничего, что уничтожит репутацию моей дочери! Я говорю с тобой не как с моим королем и сюзереном, а как с мужчиной, который полюбил мою дочь, с женатым мужчиной, Людевик. Все! Я ничего не видел! Таэль! Живо к Иеронимусу и танцевать! На бале надо отплясывать, чтобы все видели, как ты счастлива рядом с женихом!

Отец вырвал меня из рук короля и уволок из комнаты, шепча: «Так забыться… ужасно… он женат, дурочка, у него таких, как ты, в каждом углу дворца по сотне…»

— Но ты же сказал, что видишь, как он любит, — заплакала от душевной боли я.

— Мало ли, что я сказал, я поднял руку на своего короля, мне место в темнице, вот и наболтал всякого, — мой отец покраснел и нахмурился. — Иди танцевать, Таэль.

Я вытерла глаза, нос и щеки, навесила на лицо счастливую улыбку и вошла в зал, сияющий огнями и цветами.

На этом бале, на который я возлагала такие большие надежды, танцевать мне не хотелось совсем. Иеронимусом занялись целители, моя рука ныла и под заживляющим заклинанием, душевная боль была еще сильнее. Я забилась в угол и просидела там весь вечер, глядя на веселящуюся шумную толпу придворных и гостей. Отец молчал за моим плечом, чуть позже к нам подошел Рони. Король не танцевал, разговаривал с канцлером, изредка поглядывая в нашу сторону.

Домой мы вернулись без приключений.

А когда я выходила из кареты, Рони поцеловал мою руку и прошептал:

— Тая, ты так и не вымыла руки. Где ж ты была, моя своенравная девочка?

— Беседовала с отцом, — буркнула я, вбегая в дом.

В конце концов, я не сказала неправду, но это не было и полной правдой.

Я запуталась еще сильнее. Одно было ясно: я стану женой Иеронимуса Фертейнского и постараюсь не попадаться на глаза королю, хотя бы до свадьбы!

Но представлять короля, когда меня ласкает Рони, я буду всему свету назло.

ГЛАВА 12 Белая свадьба темного мага

День свадьбы подобрался незаметно.

Я смотрела в зеркало и не узнавала в золотоволосой красавице себя.

Прохладный атлас белого платья скользил по моему телу. Узкий корсаж, пышная юбка, небольшой вырез ворота. Руки обнажены ниже локтей. Я потрогала кружевные перчатки, поправила цветы на фате, надела перчатки и покружилась по комнате. Туфельки на небольшом каблучке были идеальными, как и весь наряд.

Я могла бы быть невыносимо счастлива сегодня, если бы… но сейчас мне было все равно.

Только сомнительным казалось, что Авликая, пообещавшая мне короля в мужья, осветит наш союз с Иеронимусом.

Ну, посмотрим.

Няня, прибежавшая за мной, поправила складки платья, локоны, украшения и потащила меня во дворик, подложила подушечку на сиденье, пожелала, чтоб меня хранила Авликая, и убежала, чтобы сесть в другой экипаж.

В трех каретах мы отправились за город, в храм Авликаи.

Жених ехал во второй карете, я с отцом — в первой, где-то там были король и моя няня. Я настояла на том, чтобы гостей не было.

Зачем гости в такой трудный, даже страшный день?

Драконы мерно взмахивали крыльями, приближая нас к храму Авликаи и к ее ответу нам. Неудивительно, если Авликая скажет «нет».

Белый, черный и серебристый ящеры были очень красивы в лучах утреннего солнца, а все три белоснежные кареты блестели лаком.