Светлая страсть тёмного мага университет некромантии

— Я должен высказать тебе мое горячее родительское неудовольствие, — папа сидел по правую руку от короля, — зачем ты участвовала в Турнире магов, Тая? Тебя могли убить! Ранить! Ты что? Не жалеешь своего единственного отца? — он скосил глаза на роспись на потолке малой королевской столовой, но его рука невзначай коснулась хорошенькой служаночки, которая принесла золотую корзинку с булочками.

— Я больше не буду, — буркнула я, ловко усаживаясь между папой и служанкой.

— Хорошо, — проговорил папа с самым недовольным видом, переводя взгляд с потолка на мордочку служанки.

Рони в этот момент рассыпался в комплиментах королеве. Юнесса, порозовевшая, прелестная, была очень красива. Король тщательно прикрытый иллюзией только заулыбался. А я нахмурилась, поймав светлую улыбку Рони. А… ему нравилось, что я немного, самую малость, ревную к королеве.

И ладно! Я уставилась в потолок, там, среди бледно-серебристых роз с золотыми листьями и стеблями, подмигивали прехорошенькие девицы в бледно-розовых платьях. Да… ясно теперь на что смотрел мой папа.

— Тебе жениться пора, дорогой папочка, — пропела я.

И так неудачно, как раз все замолчали, принимаясь за булочки с кофе.

— Э… — высказался папа, вытаращившись на меня и отпуская служанку коротким взмахом руки.

— Вам послание, госпожа Фертейнская, — передо мной возникла еще одна служанка, еще красивее только что отпущенной.

Желтоватый конверт был таким большим и тяжелым, что я чуть не уронила его на стол, прямо в вазочку с вареньем. Удержав письмо, я попыталась его вскрыть, но бумага была крепкой, как картон.

— Давай, я открою, — Иеронимус провел мизинцем по краю.

Конверт послушался его, как прирученный пес.

На стол выпал сложенный вчетверо лист бумаги.

Я схватила его и разочарованно замычала. Послезавтра начинались занятия, кроме перечисленного мне следовало привести своего фамильяра. А его-то у меня уже и не было. Мой верный фамильяр пал смертью храбрых, защищая свою глупую некромантку до последней косточки.

— Вы, ваши величества и ваша светлость — лучшие некроманты королевства, — начала я, свернув лист, — можете восстановить моего несчастного фамильяра?

— Какой вид? — поинтересовалась Юнесса.

— Скелет обыкновенный, кости рассыпались, шептунок сломался, огонек жизни угас, — бросил король, — но по моему приказу косточки собрали, конечно. Но я не смогу помочь. Может, у Иени выйдет? Он — самый сильный маг-некромант в королевстве, — король подмигнул мне, казалось, его взгляд говорил: «Что сидишь, рот раскрывши, хвали мужа, и он все сделает».

— Иеронимус, — я сложила руки и сделала умильную гримаску, — меня не пустят в универ без фамильяра, да и спасал он меня изо всех сил. Мой дорогой Флавиан, — я утерла воображаемую слезу.

— Помню, — в голосе мужа не было никаких эмоций, но плечо и руку он почесал, — мне от него досталось, но я посмотрю, что там можно сделать с этими костями, хотя во второй раз поднять скелет нельзя.

Папа отставил чашку и смотрел на нас во все глаза, потом все-таки сказал:

— А, может, ну их, некромантов этих, Тая? Я похлопочу, чтоб тебя в академию боевых магов приняли.

— Аластас Эвернийский! — призрачная голова лезла из десертной тарелки, стоящей перед моим отцом.

Приглядевшись, я поняла, что это вернулся мой неугомонный прапрапрадедушка Фелициус.

— Оставь дочь в покое! Хочет она быть некромантом, будет! Ты понял?

— Да, — угрюмо оглядев прикрывшихся салфетками короля, Иеронимуса и сдерживающуюся изо всех сил королеву, пробурчал папа.

— Еще раз скажешь про боевых магов — прокляну, — равнодушно кивнул прапрапрадедушка и исчез.

Папа вскочил, поклонился и резво покинул столовую, следом ему понеслось хихиканье, хохот и откровенное ржанье. Некроманты не могли понять, почему папа слегка позеленел после прямого общения с призраком, им это было не в новинку.

— Хватит, — не сдержалась я. — Мой отец — боевой маг. Он не любит призраков и… — я заставила себя замолчать, но за меня договорил король.

— … и некромантов! — и эти трое опять захохотали от души, до слез, до нервной икоты.

— Пойдем, Тая, — отсмеявшийся Иеронимус взял меня за руку, — его величество пришлет косточки в нашу комнату, попробуем поднять твоего Флавиана.

И мы резво покинули столовую, потому что… нам хотелось побыстрее остаться вдвоем.

Целоваться мы начали на пороге, но забыли закрыть двери. Слуга, принесший узел с косточками моего верного фамильяра, покраснел и завел глаза под потолок.

— Его величество прислал? — уточнил Иеронимус, оторвавшись от моих губ.

— Да, ваша светлость, — поклонился покрасневший слуга.

— Поблагодари короля, ступай, да хранит тебя Авликая, — буркнул Иеронимус, закрывая двери за слугой на хлипкую задвижку.

ЭПИЛОГ

Обернувшийся Иеронимус посмотрел на меня так, как я бы глядела на сотню новеньких дорогих мечей, подаренных мне просто так. А потом бросился целовать так жадно, горячо, сумасшедше, будто мы виделись в первый или в последний раз.

Если честно, это мне не понравилось, насторожило.

— Что ты, милый, будто прощаешься? — не выдержала я, отрываясь от его жадных губ, выскальзывая из его крепко сжимающих мое тело рук.