Светлая Тень

Забыв, которая тарелка была моей, я взял новую и накидал в нее всякой снеди. С едой я расправился даже быстрее, чем накануне заснул. Нашел чудом уцелевшую бутылку сидра и устроился на пне, рассматривая новенькие кроссовки. И попутно слушал разговоры оборотней о том о сем. Пробовал запоминать имена, места, даты. Было лишь много сдержанных разговоров о прошедшей ночи, переходящих в благодарность Ведающей. И ничего – о дне завтрашнем.

Гиля курил трубку, глядя на тлеющие угли, изредка отвлекаясь, чтобы похрустеть свежим огурцом. От него сильно несло бензином, и на его месте я бы поостерегся так близко сидеть к огню. Раздумывая, сказать ему об этом или нет, я поверх его фуражки увидел вдали движение. Рассмотрев, кто там ходил, я поднялся и пошел туда.

Завидев меня, Якут приветственно махнул рукой, приглашая войти, и скрылся в палатке. Я зашел внутрь, причем мне даже не пришлось наклоняться – палатка оказалась размером с солидный шатер. Вдоль ее внутренних стен разместилось несколько расстеленных спальников. Солнечные лучи свободно проходили через пленочные окна. Я так представлял бы себе школу северных народов, в которой можно часами изучать родной фольклор.

– Снова приветствую тебя, Темный, – сказал вожак. – Могу ли я называть тебя по имени?

– Конечно. – Глядя, как Якут пристраивается по-турецки на спальниках, я сделал то же самое.

– Хорошо. Хочу поблагодарить тебя за спасение Светлой волшебницы.

Я лишь уклончиво махнул рукой.

– Не скромничай, – сказал Якут. – Ей с тобой очень повезло.

– Ты о чем? – спросил я с излишней подозрительностью.

– Вся стая видит что к чему. Ты и она – пара. Вы вместе.

– Это лишь потому, что мы провели ночь в одной палатке?

– Такая мелочь здесь может не значить ничего. – Якут обвел обожженной ладонью пространство шатра. – Как видишь, тут куча спальных мест, и каждый может переночевать в общей комнате. У нас это знак доверия. Но я вижу, как вы друг на друга смотрите, как заботитесь, делая вид, что в этом нет ничего такого. И еще я наблюдал вас в Сумраке. Вы смогли завершить прерванный ритуал Марьяны.

– Спасибо, конечно, – вздохнул я. – Догадываюсь, что ты скажешь. Что только настоящая любовь способна зажечь Сумрак.

– Ненастоящей любви не бывает.

– К слову, ты тогда здорово нам помог. Вика потянулась к тебе, иначе мы сами бы не справились.

– Ничего я не сделал, – возразил Якут. – Девочка хотела выйти из испытания. Я просто показал ей на дверь с выходом. Дверь была в конце этого испытания. Чтобы выбраться, Вике нужно было пройти его, только и всего. Так выигрываются битвы. Командир хочет победы, солдат хочет домой. Задача командира – обеспечить возвращение домой из места, из которого солдат сможет до дома дойти. Убедить, что оно всегда в конце победы.

– А если солдат покинет боле боя и вернется домой сам?

– Он не сможет, даже если очень захочет, – ответил Якут. – Сумеет только прийти в нужное место, но оно не будет домом. Не тем самым, о котором он мечтал в бою. Никакой философии, все очень просто. Никогда не надо предлагать никому войну, ее никто не любит и не хочет. Предложи мир и покажи, где он.

– Сильно сказано, – заметил я.

– Ты не согласен? Что было бы, если бы Вика сбежала из Сумрака, не дойдя до вас?

Я про себя отметил слова Якута. До нас. Значит, он тоже никакой тени не видел и лишь подыграл девочке.

– Думаю, сейчас она скончалась бы под мостом, серьезно при этом страдая, – ответил я и сам удивился, до чего просто мне далось честное высказывание своего мнения. Атмосфера шатра так, что ли, на меня влияет?

Якут кивнул, считая вопрос исчерпанным.

Я посмотрел на его перчатки с символом стаи и спросил:

– Это Марьяна сделала вышивку?

– Да. – Якут посмотрел на перчатки. – Она же и придумала наш символ. Знаешь, что показывает этот рисунок?

– Волчья лапа тянет человеческую руку. Наверное, помогает выбраться?

– И это тоже, – сказал вожак, поворачивая кисть руки иначе. – Если посмотреть так, то человек тянет волка к себе. Взаимная поддержка двух сторон.

– Мне нравится, – сказал я. – И знак хороший, и вышивка мастерская. Повезло тебе с женой, Якут.

– Это так, – произнес вожак с улыбкой.

– Не будет ли сильно нагло с моей стороны спросить, откуда у тебя эти ожоги? – произнес я. – Ты же оборотень – и не можешь излечиться?

– Тут нечего лечить, – сказал Якут. – Я здоров. Ожоги – мелочь. Плохо только, что они разрастаются, если их не пережимать. Перчатки помогают. И надеть их сам я не могу.

Он выразительно посмотрел на меня, видимо, припоминая мою помощь у «Мундуса».

– Считай это профессиональной любознательностью, – сказал я. – Но я повторю вопрос. Откуда эти ожоги? Почему ты не исцелился?

– Потому что они причинены очень злой магией, – ответил Якут. – Не сочти за хвастовство, но я получил их, когда спасал своего брата. Он связался с плохим магом, влез в плохую историю. Я вмешался.

– Понятно, – сказал я, не зная, как еще комментировать подобное. – Рад за твоего брата. Он здесь, в клане?

– Нет, – ответил Якут. – Я не знаю, что с ним. Возможно, он уже мертв. Или залег на дно.

Я предпочел промолчать.