Светлая Тень

Я двинул ему кулаком в живот, нацелился дулом «эриши» в лицо. Не важно, являлся сейчас Сашка мне другом или врагом. Подобных понятий уже не осталось. Но вывести его из-под обвинений в сотрудничестве со мной я был просто обязан, равно как и донести до него свои мысли как можно быстрее. Агеев должен был мне еще пригодиться. Примерно через пятьдесят секунд.

– Молчи и топай, – сказал я, не узнавая своего голоса. – Башку прострелю.

– Воробьев, что ты делаешь? – забормотал Сашка. – Остановись, давай поговорим.

Я толкал его впереди себя. Если почувствую новый запах черники, то его разбавит аромат пороха «эриши». И все вопросы уже потом. Агеев не низший и не должен сильно пострадать от серебряной пули. Но авторитет и отношения – слишком уязвимые материи. Саша знал, что я их уже непоправимо нарушил. Добить их будет милосердием.

С обратной стороны парковки послышался знакомый кашель. Джепп вышел из-за угла, сморкаясь в платок. Увидел меня и застыл.

Следом за ним выбежал Шпунт – юркий и проворный, сориентировавшийся быстрее своего неповоротливого напарника. Рука Шпунта метнулась к «ратнику».

– Не надо! – крикнул Сашка. Не особо доверяя его призыву, я развернул его, заслоняясь как щитом. Надо бы название запатентовать. «Щит Агеева. Оберегает от травматических пуль под аромат бабушкиного варенья».

– Не надо, – повторил Саша тише. – Воробьев, у тебя проблемы.

– Я в курсе.

– Не в курсе. Кортеж с Борисовым выехал пять минут назад. Ты их не догонишь. Даже если бы и догнал, то они под охраной Ночного Дозора. Мы просто обязаны не допустить тебя к ним.

– И потому Ведающая должна умереть?

– Да кто она тебе?! – заорал Агеев. – Случайная женщина, вот кто! Ты не понимаешь! Проживи лет пятьдесят и увидишь, как мозги прочистятся! Твоя баба попала под чужие терки, но тебе зачем за это подыхать?!

Джепп озадаченно взглянул на Шпунта. Они точно не жили лет пятьдесят. И все же они были солдатами и дозорными. Они выполнят приказ. Просто Саша упорно не хотел его отдавать.

– Корсар жив? – спросил я, глядя на ряд машин в поисках конкретной.

– Жив, отрапортовался… Серега, одумайся. Если нападешь на Борисова, то против тебя выступят все! Светлые, Темные, Инквизиция!

– Ты забыл караваны контрабандистов! – Я пнул Сашку прямо на капот «Бентли». – Шпунт, Джепп. Живо в лифт, и не выходите из кабины.

С этими словами я выстрелил в потолок, выбивая каменную крошку. Джепп с угрюмой досадой бросил платок, Шпунт вернул «ратник» в кобуру. Они ушли к лифту и скрылись за колонной.

Не проверяя, выполнили ли они мое поручение, я нацелился револьвером Агееву в голову, поднимая вторую руку в мерцающем «тройном лезвии».

– Разблокируй «Бентайгу», – приказал я.

– Нет, – покачал головой Саша. – Нет, не стану.

Синий элитный джип за его спиной навевал ассоциации с мягким дрожанием «радужной сферы» и с разбитой волшебницей, падающей внутри нее.

Я спустил курок. Пуля попала Саше в голень, дробя ее на части.

В отчаянном крике боли Агеев рухнул на здоровую ногу, хватаясь за больную. Потрясение в его лице сменилось гримасой обиды и отчаяния – эмоций, которых он всегда боялся больше, чем боли.

– Открой доступ, – повторил я.

Саша хлопнул рукой по капоту «Бентайги». Я сделал то же самое и почувствовал жжение в ладони. Теперь у топовой машины Дневного Дозора появился новый пользователь.

Оттащив Сашку в сторону, я оставил его страдать, сидя спиной к колонне.

– Зачем? – простонал он, пытаясь сложить пальцы в «Авиценну». – Что тебя так изменило?

Я открыл дверь «Бентли», повернулся и сказал:

– Моя жена.

Показалось, что на мгновение Агеев даже забыл про боль.

Я уселся в комфортное кресло кроссовера, утирая лицо нагревшимся дулом, глядя, как по стволу револьвера расползаются багровые пятна, не впитывающиеся в сталь. Запустил двигатель, вырулил к выходу и на скорости снес двери штаба. Прежде чем за спиной завыла сирена, я уже ворвался в ночную Москву.

Глава 8

«Бентайга» выскочила на Третье кольцо так быстро, словно сзади гналась волна от ядерного взрыва. На дороге было по обыкновению тесно, и мне чудом удалось никого не задеть. Не то чтобы меня это сильно беспокоило, но стоит один раз застрять – и придется раньше времени тратить возможности зачарованного кроссовера на маскировку.

Столица кипела привычной ночной динамикой. Кто-то на «Феррари» поравнялся со мной, издавая два гудка, призывая погоняться. Чудной человек. Хотел бы помочь – поделился бы Силой.

Остановиться, пробежаться по людям, зачерпнуть сколько смогу? Нет времени – ни на то, чтобы потом догнать кортеж Светлых, ни на то, чтобы пересчитать, действительно ли не хватит времени на пункт первый. Я не музыкальный автомат и считать Силу в числах не умею.

Проношусь мимо команды дорожно-патрульной службы, при виде моего превышения отводящих глаза в сторону. Эти на службе всегда, их дозор вечен. Не то что у нас, магов. Потому они и могут решать, кто заслуживает наказания, а кто нет, руководствуясь собственной моралью. Почему же мне отказывают в том же?

Дмитрий Борисов жить не должен. Я несу свой дозор. Ничего личного.