Светлая Тень

«Бентли» прожгла под собой покрытие рулежной дорожки, ища сцепление с твердью, – начала разгон прямо на тусклые очертания джета, перекрывавшего белые стробы за концом полосы. Я снова врубил противотуманки, сразу вычислившие перед собой марево инквизиторских защит, пробивающие в ней слабые места, прожигающие уязвимости. Высунул левую руку, опираясь ею на зеркало заднего вида, выпустил «тройное лезвие».

Запястье сразу охватила тупая, резкая боль – на миг я решил, что мне ударом невидимого меча отсекли кисть под мощной анестезией. Вернул руку в салон, несколько раз взмахнул, пытаясь восстановить чувствительность. Сила не хотела выходить, ощущала собственный прискорбно малый запас. Часть меня превратилась в опустевший бензобак, не желающий вдыхать остаток топлива, чтобы случайно не хватануть горловиной воздух.

Мое заклинание сработало так, как и должно было, – проделало в центре массы самолета невидимое отверстие. Как это скажется на его системах, я предугадать не мог, но было похоже, что крылу с противоположной, правой, стороны это не понравилось. Джет снова вспыхнул защитой, на этот раз фиолетовой, и она сбила ему корректировку курса – самолет уставился носом не в противоположный край полосы, а немного в сторону, замерев возле линии зеленых входных огней.

И все же он сразу начал разгон, не дожидаясь новых сюрпризов.

Внутри него наверняка царит настоящая паника. Нервный радиообмен на всех частотах сразу, включая Дневной и Ночной Дозоры Москвы, пражский штаб Инквизиции, полдюжины потенциальных помощников, включая, возможно, и Выборг. Может, кто-то как раз названивает лично мне по куче каналов. Может, ищут выход на собственный канал «Бентайги», если он здесь есть. Возможно, прямо сейчас к оставленной мною дыре в заборе приближаются машины Светлых, а следом за ними, подгоняемые стонущим от боли Сашкой, мчатся Шпунт с Джеппом.

Все они опоздают.

«Лайнэйдж» все приближался, попадая в зону действия шакрама. На два заряда подряд его должно хватить. На один до перезарядки так точно. Глянув на отполированный металл оружия, я зафиксировал в качестве первой цели кабину. Второй – назначил левую турбину самолета.

Два выстрела подряд.

Шакрам сработал безупречно, его и в самом деле хватило на два выстрела. Но ни один не попал в цель, потому что цели исчезли вместе с самолетом. Инквизиторский джет растворился в Сумраке. Оба заряда шакрама попали в столбы огней высокой интенсивности, снеся их с закрепленной в бетон основы.

Подобный выход Саймона из положения едва не помутил мне остатки рассудка. Ища тень в оставшихся источниках света, я нащупал рычаг автоматической коробки передач, поймал нужный угол поворота – и вышел на первый слой вместе с «Бентли».

«Лайнэйдж» был здесь. Но уже не в облике самолета. Несмотря на то что первый слой не настолько явно показывает суть вещей в Сумраке, несмотря на все известные мне внутренности чужих масок – передо мной на грунтовой, покрытый синим мхом полосе стоял китайский дракон длиной в тридцать с небольшим метров.

Он выглядел чудовищно. Сзади две толстые, широкие лапы – правая перебита в двух местах, и пальцы вывернуты в стороны. Вместо двух передних лап была одна, вырастающая прямо из грудины, непрестанно царапающая мох под собой. Глазницы с пропорциями ветровых стекол кипели ненавистью. Дракон чуть приоткрыл пасть – непослушную, с прикипевшей челюстью, словно парализованной укусом змеи. Из его глотки вырвался поток обесцвеченного огня, направленный не вперед, как можно было ожидать, а назад – сквозь темную плоть, похожую на сплошную опухоль, уходя еще дальше, через вздернутый хвост, к концу полосы.

Дракон начал движение по прямой как стрела полосе. Синий мох цеплялся за него, не желая отпускать, и мертвое пламя выжигало его без остатка.

Я посмотрел на руль, заметно затвердевший и сузившийся. Надавил на газ, и ничего не произошло. Посмотрел вниз, стукнул по ноге, чтобы принимала импульсы мозга как полагается. Вдохнул, будто в условиях катастрофического разрежения. Пребывание на первом слое я уже мог сравнить с единственным случаем, когда находился на четвертом. И сейчас чувствовал себя даже хуже. Кроме того, сейчас рядом не было Ведающей.

Тело вернулось под контроль, и вместе с ним и «Бентли». Я помчался наперерез дракону, напуская максимум защиты кроссовера, перед тем как врезаться в его покрытую волдырями плоть.

От удара «Бентайгу» отбросило в сторону – кроссовер сделал полный переворот, снова становясь на колеса. Дракон взревел, его левая лапа прочертила по синему мху кровавый след. Он начал постепенно исчезать.

Снова дернув рычаг, я вернулся в обычный мир, чувствуя, как «Бентайга» пытается сделать это самостоятельно, оставить меня на съедение Сумраку. Нет. Нет! Я вцепился в руль, впуская в себя мысли про машину, в которой сидел. Мы одно, мы вместе – Дневной Дозор, мы неразделимы…