Светлая Тень

«Бентли» втащила меня за собой. Мы мчались параллельно носу джета, в боку которого виднелась легкая вмятина. Сзади меня, с ревом забирая воздух, крутилась турбина, подвешенная к крылу, – с явными оранжевыми центробежными всполохами внутри себя.

Самолет снова начал растворяться. Он знал, что я не выдержу постоянного метания в Сумрак и назад – наступит момент, и я не смогу вернуться. Но еще на один раз я уступлю. Перехватив шакрам, я вернулся на первый слой, чувствуя, как Сумрак неодобрительно встречает меня, словно блудного сына.

Дракон выпустил новый сноп пламени. Сквозь дыры в его шкуре огонь хрипел, как вырывавшаяся на свободу после многовекового заточения стихия. Диск шакрама вошел точно в одну из дыр в его шкуре. Сноп синего мха метнулся мне в салон и тут же облепил мое лицо.

Монстр вышел из Сумрака. На этот раз я не нашел в себе сил сделать то же самое снова. Полоснул лезвием шакрама по запястью, заливая салон и мох на своем лице фонтаном крови. Сумрак хочет жертвоприношение? Пусть довольствуется стандартной нормой. Только я часто наблюдал, как Сумрак пьет кровь в знак оплаты за вход на нижний слой и ни разу – за выход.

«Лайнэйдж» набирал скорость, готовясь взлетать. Один из иллюминаторов разбился, изнутри вырывалось зеленое пламя. Вдоль борта пронеслась аура «щита», которая тут же пропала.

Я вдавил газ, обгоняя джет, затем отрываясь от него. Маркеры световых горизонтов проносились мимо, все быстрее и быстрее. Профиль джета за спиной начал приподниматься – самолет готовился оторваться от земли. Нарисованный на виртуальном кокпите спидометр «Бентли» показал двести девяносто километров в час, и возле красной линии ограничительных огней я нажал на тормоз, выворачивая руль вправо.

Собственная антиблокировка «Бентайги» проснулась даже быстрее магической защиты, вызванной защитить кроссовер от опрокидывания, – но на такой скорости ни та ни другая не сработали как надо. Не найдя возможности ехать боком, «Бентли» споткнулась, клюнула крышей по ходу движения, начала безостановочные боковые кувырки по центру взлетки. Затем в нас врезался едва успевший оторваться «лайнэйдж».

В мешанине вращения я услышал рев дракона. Если меня затянуло в Сумрак…

Но нет. Раздавленная брюхом самолета «Бентли», лишившаяся колес, проскрежетала днищем по бетону разгоряченной полосы. Борясь с подушкой безопасности, я толкнул отвалившуюся дверь, выбрался из салона, рухнул наземь, глядя перед собой на агонизирующую кучу металла.

Самолет ткнулся о землю, задирая хвост неприлично высоко, сместился левее, глотая последние метры безопасной освещенной дорожки. Коснулся крылом зеленого покрытия, взбивая фонтан земли. Новый рев дракона пронзил атмосферу, когда передо мной начал разворачиваться непостижимый разуму гибрид современного джета и дракона, просачивавшегося из Сумрака и не находящего места в чужой для себя реальности.

Вместо левого крыла землю царапала сочащаяся фонтанами черной крови когтистая лапа, помогая остальной массе проводить бесконечно долгий поворот в воздухе. С правого крыла рассеивалось авиационное топливо. Дальнее шасси превратилось в комок истерзанной плоти, ближнее пыталось зацепиться резиной за аэродромный газон. Из разбитого переднего стекла вырывалось пламя и торчал драконий ус, болтающийся возле горящей турбины.

Инквизиторский самолет рухнул на зеленое полотно, приближаясь ко мне, желая раздавить вместе с собой. Я не успевал ни встать, ни откатиться – лежал, слыша беспрестанный зов Сумрака, сопротивляясь желанию нырнуть в него, как в спасительную пучину, потому как это была дорога в один конец.

Правая турбина разорвалась, выпуская центробежные вспышки на волю, переламывая фюзеляж надвое. Выпуклый нос джета отвалился, подхватывая внезапное давление снизу, взмыл в воздух, чтобы упасть на свое же крыло, волочащееся подобно перебитой конечности. Вдоль уцелевших линий самолета медленно прошелестел последний заряд магического «щита», стирая все драконьи атрибуты, и пятьдесят тонн изувеченной массы застыли, воспламенились, освещая аэродром так, что, должно быть, были видны из космоса.

Сумрак на миг притих, приостановил свой зов, найдя новые жертвы передо мной. Словно памятуя о жертве крови, он вернул мне часть Силы, зная, что на ее трате я не остановлюсь и залезу в долг, который не сумею оплатить. Но и эту помощь я принял. Встал, направился к самолету, не обращая внимания на языки пламени, отражающиеся от моего плаща, пытающиеся схватить его с земли сквозь «щит мага». Прошел мимо оторванной кабины, к рядам кресел.

В беспорядке чемоданов, оторванных деталей интерьера и тележек барахтался господин Томас Бьорндален, которому огонь вовсе не мешал. Инквизиторы пустили всю имевшуюся магию на защиту самолета, но никто не пожертвовал своих собственных резервов ни на борт, ни на экипаж менее сильных Иных. Завидев меня, Томас выпустил файербол, полностью потерявшийся в окружавшем нас пожаре.

Я выстрелил ему в голову из револьвера, не задумываясь, сможет ли он отрастить ее заново.