Светлая в академии Растона: любовь или долг

Нет. Если Ирем за что-то брался, то результат — неизменно превосходил любые ожидания. Он знал свое дело от и до, был лучшим. Именно поэтому ему, светлому, предоставили убежище в академии Растона. К тому же, недостатка в «практическом пособии» для написания очередной диссертации у него не было. Шпионский факультет и факультет следователей неизменно поставляли ему различного рода рабочий материал, как правило — телесный. А благодаря стараниям переводчиц частенько приходилось разрабатывать противоядия от разных изощренных проклятий. Вот и сейчас, когда Рейна принесла ему рецепт приготовления противоядия, необходимые ингредиенты уже находились в его особом шкафчике.

Глаза темного мага начали светлеть — зелье действовало. Ирем не мог предсказать результат неверной дозировки, побочные действия могли иметь место, но он был уверен, что с этим, в отличие от самого проклятия, Этан справится.

— Спасибо, друг. Ты снова меня выручил, — устало выдохнул Блэквел, присаживаясь на стул и прислонив голову к стене. — Иди к ней. Она нуждается в твоем внимании и лечении.

— Ты… вы? — лекарь не решился озвучить свое предположение, но надеялся на отрицательный ответ.

— Слава темному, нет.

— Слава светлому! — едва улыбнулся мужчина.

— Ирем. Дай ей свою настойку. Ту самую…

Лекарь склонил голову на бок и неподдельно изумился.

— Ты уверен? Это же не педагогично, — ироничная улыбка прошила лицо друга, когда он пародировал слова темного мага. Не раз Ирем предлагал применить эту настойку к курсантам после очередного жестокого испытания, впивавшегося в их сознание отравляющими когтями и оставляющего раны, неизгладимые, тяжелые, которые рубцевались, превращаясь в шрамы озлобленности, неверия и жестокости. Но ответом Блэквела раз за разом было жесткое и категорическое «нет». Они знали, куда поступали и должны здесь и сейчас столкнуться с жестокой реальностью. Лучше, если еще курсантами они лишатся всяческих романтических иллюзий на счет предстоящей работы, чем их сломает первое же боевое задание. Но сейчас Этан не хотел ломать девочку. Он понимал, если хочет создать из нее темную — идеальный вариант сделать это сейчас. Переход от света ко тьме возможен. Это крайне редкое явление, но возможное. Особенно, если родители — темные. В сущности, он ни разу не сталкивался со светлым ребенком у темных родителей и этот факт в его голове пока не укладывался.

Он не хотел ломать Леа. Не хотел лишать ее света. Почему? На этот вопрос ответа также не было. Но обязательно найдет его. Он разберется, как и всегда. Но принятых решений Блэквел не меняет. Только в исключительных случаях.

В отдельной палате

Леа, сжавшись в комочек, глядела в одну точку и дрожала. Эмоции, обрушившиеся ураганом, совершенно опустошили. Сейчас не было ничего: ни страха, ни боли, ни обиды, ни ненависти. Только гнетущая пустота и острое чувство одиночества. Она совершенно одна в этом диком и жестоком мире. Там, на улице, она всегда знала, что рядом — Тор, который защитит от любых передряг, вытащит даже из лап смерти, если это понадобится. Но сейчас друга рядом нет и заступиться за нее некому. Это значит, что рассчитывать придется лишь на себя саму. Понимание собственной беспомощности скручивало внутренности в болезненный узел.

По щекам уже давно не катились слезы, но подсохшие дорожки от них неприятно стягивали кожу, напоминая о ничтожности светлой.

Дверь тихо стукнула и Ирем, мягкими, словно кошачьими шажками, подобрался к девушке. Он не хотел спугнуть Леа, понимая, что затишье — временное и в любой момент ураган может вернуться. Мужчина ласково погладил пациентку по волосам и по-отечески поинтересовался, хотя прекрасно видел весь спектр травм, как душевных, так и телесных:

— Как ты?

Сил для ответа не было. Она даже не могла поднять взгляд на него: и стыдно, и горько.

— Тебе нечего стесняться. Этан был под заклинанием, а ты — под эмоциональным откатом. По сути — оба невменяемые. Последствия вашей… встречи я залечу.

Она молча протянула руку, искренне полагая, что это единственное видимое последствие. Ирем не стал расстраивать девушку тем, что ее щеки и шея покрывались иссиня-бурыми следами страсти и несдержанности господина Блэквела. К слову, и самого темного мага украшали вполне нескромные засосы, но это его мало смущало.

Мягко зажав между ладошками руку светлой, мужчина применил магию своего рода. Магию саламандр и насколько мог — помог светлой. Но, все же, он не владел целительским даром, а потому залечить страстные отметины способен лишь кокон, который мужчина ловкими движениями настроил и запустил.

Через четверть часа Леа полностью восстановилась физически.

— Хочешь поговорить?

Она отрицательно мотнула головой, опустив ноги с кушетки и обхватив себя руками за плечи. Светлая даже взгляда поднять не могла, не то, чтобы говорить.

— Леа. Прости, что говорю тебе это, но, возможно, будет лучше, если ты уйдешь из академии.

Откуда берутся силы, когда, казалось, их уже не осталось? Она посмотрела на Ирема и сдвинула брови:

— Считаете, мне здесь не место?

— Считаю, — согласился он.