Светлейший-6. Шторм над Петербургом

Сторож и лакей удивлённо на нас вытаращились. Лакей озадаченно почесал затылок.

— Эээ… Так него его высочества…

Мы с Кропоткиным мельком переглянулись. Павловичи просто могли приказать никого не впускать и говорить, что они уехали.

— Пропустите, мы должны проверить, — сухо ответил Мицкевич, жестом приказывая сторожу открыть ворота. — Вопрос срочный, господа. Вы ведь не хотите препятствовать исполнению воли императора?

— Что вы⁈ Нет, конечно!

Сторож зашелся в приступе лающего кашля, но принялся колдовать с засовами. Тяжелые чугунные ворота распахнулись.

Мы прошли через ворота и оказались в просторном дворике, вымощенном камнем, ведущем к одному из входов в сам дворец. Подняв голову, я заметил, что окна были странно тёмными — многие плотно занавесили. Я переглянулся с Кропоткиным, и он лишь кивнул, как бы подтверждая мои догадки: что-то здесь не так.

— Как-то здесь… пустовато, — сказал майор. — Не находите?

Мицкевич хмуро кивнул.

— Поторопимся, господа.

Мы вошли внутрь. В небольшом холле нас уже ждал дворецкий — кто-то из лакеев успел его предупредить. Он выглядел напряжённым, но старательно скрывал беспокойство под натянутой улыбкой. Седые волосы были аккуратно приглажены, а в глазах читалась тревога.

— Добро пожаловать в особняк князей крови, господа! Прошу прощения, — начал он, церемонно поклонившись, — но могу ли я поинтересоваться целью вашего визита? Ведь сегодня их высочества не ожидали гостей…

Мицкевич, как обычно, был немногословен.

— Мы по делу государственной важности, Анатолий Борисович. Нам нужно немедленно увидеть его высочество Дмитрия Павловича.

Дворецкий кивнул, сдержанно поклонившись, но его глаза метнулись на меня и Кропоткина, словно пытаясь понять, кто мы такие. Затем он опознал знаки отличия Спецкорпуса на форме Кропоткина и побледнел.

— Господа, я бы был счастлив помочь вам. Но, увы, то, зачем вы явились, невозможно. Если вас не затруднит, прошу за мной.

Мицкевич коротко кивнул, и дворецкий повел нас по лестнице на второй этаж. Там мы оказались в парадной части огромного дворца Павловичей.

Я отметил, что слуг во дворце подозрительно мало. Для столь огромного здания обычно требовалось большое количество персонала, но здесь царила едва заметная пустота. В комнатах не было свежих цветов, а в некоторых залах я заметил накрытую чехлами мебель, да и шторы были плотно занавешены.

Залы консервировали. Так нередко делали, когда господа покидали резиденцию, чтобы облегчить работу слугам.

— Вы можете осмотреться, господа, — дворецкий остановился в одной из гостиных и обвел воздух вокруг себя. — Дворец готовится к зимней консервации. Их высочества покинули его.

Мицкевич нахмурился.

— Когда?

— Княгиня крови с дочерью уехали два дня назад, — ответил дворецкий и с тоской взглянул на стол, за которым когда-то и мы пили чай. — Они отправились в Будапешт. Сказали, на термальные источники. В последнее время ее высочеству нездоровилось, и его высочество отправил дам отдохнуть на зиму.

— В Будапешт? — уточнил я. — В Австро-Венгрию?

— Да, господин…

Мы с Кропоткиным переглянулись. Будапешт — вторая столица Австро-Венгрии. И да, термальных источников там в избытке. Но не только там. То, что княгиня крови и Виктория неожиданно уехали именно в Австро-Венгрию, наводил на подозрения.

— А сам князь крови? — спросил Мицкевич, словно возвращаясь к сути визита. — Где Дмитрий Павлович?

Дворецкий вздохнул.

— Увы, ваше благородие, вы разминулись, — ответил он, бросив неодобрительный взгляд на неуклюжего лакея, который едва не уронил стул. — Они с сыном уехали в аэропорт буквально пару часов назад. Кажется, они взяли билеты в Вену. Их отъезд был столь стремительным… Признаюсь, даже для меня это стало неожиданностью. Тем более самолет! Дмитрий Павлович ненавидит летать…

Мицкевич поджал губы и быстро взглянул на нас с Кропоткиным. Его глаза сузились, а плечи напряглись, словно он уже предчувствовал, что попытка настичь князя крови Дмитрия Павловича окажется нелёгкой задачей.

— Два часа назад?

— Уже почти два с половиной…

— Понял, — он кивнул дворецкому и развернулся на каблуках. — Благодарю за сотрудничество, нам нужно идти.

Мицкевич резко махнул рукой нам на выход. Слуги едва успели шарахнуться в стороны, пропуская нас к выходу.

— Спасибо, — коротко бросил я, на ходу кивая дворецкому, но тот, похоже, уже мало интересовался нашими благодарностями и, едва кивнув в ответ, исчез за массивной дверью.

Мы вышли на улицу, и Мицкевич сразу приказал всем садиться в машины.

— Быстрее, — тихо, но отчётливо произнёс он, когда мы уселись по местам. — Есть шанс перехватить их в аэропорту, если поторопимся. Садитесь ко мне, поработаем в дороге.

Мы выехали на набережную и помчались на север города, туда, где за Черной речкой располагался аэропорт. Потихоньку начинало темнеть. Вдоль дороги мелькали сгорбленные деревья и пятна фонарей. Еще и слабый дождь занялся.

— Не просто так Дмитрий Павлович переборол аэрофобию, — сказал я, не выдержав тишины. — Думаю, их предупредили.