Светлейший-6. Шторм над Петербургом

— Алексей Иоаннович, её Императорское Высочество София Петровна желает поговорить с вами, — произнесла фрейлина, делая шаг назад.

Я поднял брови, слегка удивлённый.

— Сейчас? — спросил я.

Фрейлина лишь утвердительно кивнула.

Я быстро осмотрел зал и нашёл её. София стояла у колонны, её точеная фигура в розовом платье выделялась на фоне белых с золотом стен. Она была одна, но позади нее дежурили сопровождающие дамы.

Я посмотрел на фрейлину и коротко кивнул.

— Разумеется, если это угодно Софии Петровне.

— Прошу за мной, ваша светлость.

Я направился к колонне, где стояла София. Великая княжна отчего-то не стала танцевать мазурку, хотя наверняка приглашений было много. Возможно, она не хотела отвлекать внимание от брата-императора.

Когда я подошёл ближе, она встретила мой взгляд, и на её лице появилась лёгкая, почти незаметная улыбка.

— Алексей Иоаннович, — заговорила она, её голос был мелодичным, но сдержанным. — Рада видеть вас на этом вечере. Надеюсь, перстень пришелся вам впору?

Я склонил голову в лёгком поклоне.

— Вы очень любезны, ваше императорское высочество, — я слегка склонил голову. — Перстень сел идеально. Благодарю.

Она окинула меня взглядом, словно оценивая что-то, а потом добавила:

— Честь всегда находит тех, кто её заслуживает.

Её слова звучали как комплимент, но в них была доля формальности. Мне показалось, что она старалась удерживать между нами некую дистанцию, даже в столь непринуждённой обстановке. И все же было еще что-то в ее глазах. Тревога? Опасение?

София слегка улыбнулась и шагнула ко мне.

— Нам нужно поговорить, — тихо сказала она. — Пригласите меня на первый вальс.

Глава 17

Её слова прозвучали просто, но мне показалось, что в них скрывался некий подтекст. Я знал, что подобная просьба от великой княжны, сестры императора, не оставляла мне права на отказ. Но ситуация была крайне щекотливой. Я позволил себе мгновение тишины, чтобы подобрать правильные слова.

— Ваше императорское высочество, — начал я осторожно, стараясь, чтобы голос звучал твёрдо, но не грубо, — боюсь, свой просьбой вы ставите меня в непростое положение.

София приподняла бровь, её интерес явно возрос. Фрейлины переглянулись, их удивление было трудно не заметить.

— Непростое? — переспросила великая княжна, сохраняя спокойствие, но с лёгким оттенком любопытства в голосе.

— Видите ли, я уже пригласил на первый вальс княжну Юсупову, — признался я, стараясь, чтобы моя тональность звучала максимально уважительно.

Фрейлины за её спиной тихо ахнули, но сама София осталась невозмутимой. На её лице появилось выражение, в котором читалась смесь разочарования и, к моему удивлению, веселья.

— Ну что ж, — сказала она, чуть наклонив голову, — тогда я не стану втягивать вас в скандал, Алексей Иоаннович.

Её тон был на удивление мягким, и я почувствовал облегчение. Однако её взгляд всё ещё оставался пристальным, изучающим, словно она пыталась понять, почему я выбрал именно Иду Юсупову.

— Благодарю за понимание, ваше императорское высочество, — слегка поклонился я.

София сделала знак рукой, и одна из фрейлин подала ей изящную бальную книжку в серебряной оправе, украшенную крошечными драгоценными камнями. Она перелистнула несколько страниц, её тонкие пальцы двигались с изяществом.

— Что ж… если первый вальс уже занят, — сказала она, не поднимая глаз от книжки, — то, может быть, кадриль? У меня она ещё свободна.

Я кивнул:

— Для меня это будет честь, ваше императорское высочество.

София записала моё имя в своей книжке, а затем, чуть наклонив голову, добавила с лёгкой улыбкой:

— У меня свободен еще и котильон… Впрочем, нет. Не стану вам навязываться. Пригласите даму на свое усмотрение. Ведь этот танец выбирают для тех, кто особенно дорог.

Её слова прозвучали как тонкий вызов, но при этом их можно было трактовать как доброжелательный жест. Я поклонился ещё раз:

— Благодарю. Увидимся на кадрили, София Петровна.

Великая княжна кивнула в ответ, а затем повернулась к своим фрейлинам. Я понял, что наш разговор окончен, и, раскланявшись, отошёл.

Я направился к другой группе, где стояли дядюшка Фёдор Николаевич, его дети — Андрей и Марина, а также мои родители. Великая княгиня Елизавета Александровна, мать Андрея и Марины, что-то оживлённо рассказывала моей матери, и обе дамы смеялись, явно наслаждаясь беседой и холодным шампанским в хрустальных бокалах.

Андрей заметил меня первым и, расправив плечи, сделал шаг мне навстречу.

— Алексей! Гляжу, ты времени даром не теряешь. Уже и до кузины Софии добрался… — он понизил голос. — Чего она от тебя хотела?

Я пожал плечами.

— Просто танец.

— У тебя сегодня не будет отбоя от партнерш, — усмехнулся кузен. — Так держать, Леша.

Ну разумеется. Сегодня станцевать с Черным Алмазом было высшим шиком. Но программа бала была урезанной вдвое. Обычно давали десять, а то и двенадцать танцев, но сегодня было запланировано всего шесть. Даже полонез отменили — а это был первый танец, который обычно открывал все балы. Вместо него поставили сильно сокращенную мазурку.

Мне же лучше. Признаться, танцам я бы предпочел хорошее застолье и крепкий сон.