Светлейший князь 3

— Вот и мы с Фомой Васильевичем не знали, что и думать. Когда они делали опору на Усе, это одно. Фома Васильевич только-только начал делать цемент и на такое дело было не жалко.

— Эту опору мы видели зимой, когда горемык с острова снимали, — напомнил я.

— Да и поэтому я подумал, молодцы, навалились и такое дело сделали. Но потом Леонов попросил отдать ему все готовые железные полосы и всю арматуру. Я честно скажу сначала не вник в это дело и приказал отдать. А когда я понял, что они делают, то волосы дыбом встали.

Петр Сергеевич даже разволновался, рассказывая мне всё это. Он подошел к окну и несколько минут молча смотрел вдаль.

— Помните, мыс вами говорили, как нам повезло с малой водой на Енисее?

— Конечно помню, но сейчас там не тридцать пять метров, — я хотел сказать метров сто, но промолчал.

— От нашего берега до острова семьдесят пять метров. Они нашли на скалах следы самого большого разлива Енисея и подняли пролет еще на метр выше. Длина пролета от нашего берега до опоры, которую они соорудили на острове ровно сто метров. Ну так вот. Волосы дыбом встали не у одного меня. Фома Васильевич просто полетел в Усть-Ус. Когда он туда примчался, Леонов со своими молодцами удлинили нашу железную нитку и усилили её, сделав двойной. Между двумя полосами они сделали деревянные перемычки, прочность от этого возросла.

Петр Сергеевич отошел от окна и сел за рабочий стол.

— К приезду Фомы Васильевича они еще и заканчивали набивать камнями деревянную опалубки опоры на острове. Хорошо хоть этого добра на острове и в воде около него завались. А по этой струне они таскают туда-сюда люльку, в нее сажают двух человек. И по воде паром пустили.

— И вам пришлось поверить, что все это правда? — мне тоже придется поверить, подумал я.

— Да, пришлось поверить, — Петр Сергеевич ухмыльнулся и покачал головой. — Так мало того, пришлось даже кое-что притормозить, что бы отлить для них дополнительные полосы железа и арматуру. А Фома Васильевич устроил аврал, что бы выпустить нужный цемент.

— Все заявки Леонова выполнили? — уточнил я.

— Выполнили, Григорий Иванович, абсолютно все выполнили. Представьте, если они правда сделают мост. Они же хотят его потом вантами укрепить.

— Это как? — удивился я.

— Не знаю. Вернее не понимаю, это вам они, я думаю, на местности покажут. Знаю только, что Фома Васильевич с Игнатом разговаривал по поводу машинной вязки металлических канатов. Но мне сейчас не когда вникать во что либо. Главное орудийные стволы.

Так что поводов для размышления, когда я ехал в Усть-Ус, у меня было очень много. На половине дороги нас с Прохором догнали Митрофан с тувинцами. Они сопроводили Машеньку до Усинска и тут же вернулись.

Вечерело, когда мы подъехали к Усть-Усу. Перед мостом я спешился и пошел пешком. Временка превратилась в добротный деревянный мост с перилами, достаточный по ширине для проезда подводы и прохода пешеходов. На середине моста я остановился, что бы рассмотреть его опору. Валуна не было. На его месте была бетонная опора в виде почти правильной усеченной пирамиды. Опалубка с неё была снята и кое-где из стенок выступали камни. На расстоянии около метра вокруг опоры была установлена другая очень высокая опалубка. Сделана она была очень тщательно и аккуратно, вода через неё не проникала и вокруг опоры было сухо.

Юрты Усть-Уса были на обеих берегах реки и стоящий на въезде караульный заметил нас еще на подъезде и когда я рассматривал опору сержант Леонов подошел ко мне.

— Здравия желаю, ваша светлость.

— Здравствуй, дорогой, рад тебя видеть. Вот смотрю на творение рук ваших. Это всё, чем можете удивить или еще что-нибудь есть?

Сержант рассмеялся.

— Конечно есть чем вас еще удивить. С дороги потрапезничаете или желаете полюбопытствовать?

— Желаем, желаем, — я повернулся к Прохору. — Давай-ка мне мою лошадку.

Пару километров проехали быстро и вот мы на берегу Енисея. Я осторожно спустился к реке. День был тихий и гладь Енисея была ровной и спокойной. Где-то далеко впереди шумела крутопадающая со скал левого берега река Сарла. Её не видно, но хорошо слышно. Посредине острова возвышается деревянная башня высотой семнадцать метров с ровной плоской крышей. Но это не башня, внутри залитые цементом камни, люди еще не успели снять с неё деревянные одежды.

На ней лежат две металлические нити, связывающие остров с берегами Енисея. Ширина металлических полос была 20 см. Они поставлены на ребро. От острова до нашего берега нить двойная. До острова семьдесят метров. Я смотрю на эту мощь и понимаю как нам повезло зимой. Если бы прошлой осенью ледостав был хотя бы на средней воде, мы бы не успели натянуть спасительную стальную нитку и народ на острове погиб бы на наших глазах.

Я слышу как сзади кто-то подходит. Это разумеется Прохор и Леонов.

— Рассказывай, Афанасий Петрович.