Светлейший князь 3

— Мы, ваша светлость, удлинили железную нитку. Благо кузнецы свои есть, — в Усть-Усе была своя кузница, где работали отец и два сына. — Потом вторую протянули. Между ними поллоктя. Снизу подшили доски. Получился короб. В него кладем арматуры. Всё это дело обвязываем проволокой. Потом будем заливать цементом. А потом сделаем еще один короб пошире, в него опять положим арматурины и снова зальем. Получиться плита шириной полторы сажени и толщиной поллоктя. А потом натянем с берегов ванты.

Я в буквальном смысле потерял дар речи и молча разглядывал эту инженерную конструкцию. Леонов спокойно стоял рядом, ожидая моего вердикта.

— А ветер не разнесет вашу конструкцию? — прочность конструкции вызывала у меня огромные сомнения.

— Не разнесет, два раза такой ветер поднимался, деревья валил, а наш мост стоит. А ходить и ездить начнем, когда зальем и натянем ванты с двух берегов.

— А как же вы короб сделали, как доски подшили? — Леонов хитро улыбнулся, ему доставляло удовольствие меня удивлять.

— А мы, ваша светлость, сначала сделали все, а потом тихонько подняли, концы веревками обвязали и подняли.

— А арматуру как сейчас протягиваете? — этого вопроса Леонов явно ждал и с удовольствием стал рассказывать.

— У Ксюши младший брат подобрал в лесу раненного горностая и выходил его. Так вот эта тварь божья от него ни на шаг не отходит. Мы сделали ему уздечку, привязали к ней веревку и отпустили. А Алешка на остров переправился и давай звать зверюшку. Он как услышал, как бросился по желобу, только и видели, — сержант всплеснул руками и довольно закончил. — Вот так, ваша светлость, веревочку и таскаем. А уж за неё и арматурину, — я покачал головой и рассмеялся.

— Как говориться голь на выдумку хитра. А кто же всё это придумал? Стой, дай подумать. Когда Игната на завод забрали?

— Он придумал, ваша светлость. Мы с Ксенией даже поругались из-за него. Она за него горой. Говорит мне, он второй Ломоносов, его учить надо. А наши изуверы готовы были до смерти забить, — сержант замолчал, улыбку как сдуло. Лоб пересекла глубокая горестная складка.

— А когда мы начали делать все это, Фома Васильевич приехал, он поговорил и увез Игната.

Я еще раз все осмотрел всю конструкцию, происходящее у меня просто в голове не укладывалось.

— Ну что же давайте пробовать. Только у меня одно уточнения, заливать надо все сразу И по краям пустить еще по струне.

Вечером я проинспектировал своих эскулапов и полночи разговаривал с отцом Иннокентием. Меня больше всего интересовала именно его оценка положения дел в Усть-Усе. Меня настораживало уж очень благостное положение дел у нас. Везде огромные успехи и свершения, одни рояли в кустах, а то и целые оркестры.

Ничего настораживающего от иеромонаха я не услышал, тишь да благодать, планы по осени начать ставить деревянный храм. Отец Иннокентий не успокоил меня, а еще больше насторожил. Ну, через чур все хорошо!

С первыми лучами солнца я с Леоновым отправился смотреть дорогу до Каракерема. Мне стоило большого труда скрыть свою озабоченность от сержанта. Если не моя нарастающая с каждым часом тревога, я бы был в восторге от увиденного. Еще бы вдоль Енисея была проложена не тропа, а настоящая дорога, по которой можно проехать даже на телеге, не без проблем конечно.

В Усть-Ус мы вернулись на закате солнца. Ужинать совершенно не хотелось, но обижать Ксению я не стал. После ужина Ксения ушла на ночную службу в храм, Прохор и Митрофаном без слов вышли из юрты.

— Слишком всё у тебя хорошо, Афанасий. Даже чересчур хорошо. Боюсь, как бы гости опять не пришли.

— Я, ваша светлость, по ночам в полглаза сплю, — тяжело вздохнул сержант. — Мои охотники без устали по лесам, да горам шарят. Я запретил по одиночке ходить, особенно в лес. Хочу попросить вооружить у меня всех мужиков. Зимой на Каракереме пост надо поставить. Я, ваша светлость, почему за этот мост ухватился? — Леонов посмотрел на меня, понимаю ли я его мысли. — Когда придется обороняться от непрошенных гостей, хорошо бить там, где не ждут. А с того берега никто удара ждать не будет.

— А ты думаешь, что казаки то же придут? — это меня интересовало больше всего.

— Придут. И с юга то же придут. Пришли раз, придут и второй, — уверенно сказал сержант. — Эти тувинцы, что мы в плен взяли, у нас прижились. Назад не желают. Один даже хочет креститься. Семьи свои правда хотят сюда притащить. Так вот они много интересного мне рассказали про своих ханов. Но сначала надо ждать разведчиков.

— Это ты уже и язык освоил, — удивился я.

— Нет, ваша светлость, это они по-нашему учатся. Жить-то хочется, — философски и многозначительно сказал Леонов.

— А гадости какой-нибудь не боишься?

— Я? — сержант покачал головой. — Не боюсь, ваша светлость. Они у меня всегда под присмотром.

— А выше по Енисею пост не хочешь поставить? — если ставить пост ниже по течению, то логично и выше.

— Обязательно поставлю. Там верст десять выше есть хорошая терраса, на ней пост поставим, мост вот укрепим и поставим. Тропу только сначала туда надо будет пробить.