Светлейший князь (СИ)

К полудню мы добрались до места. Особого труда не составило снять слой дерна и набрать десять мешков глины. В буквальном смысле не задерживаясь ни на минуту в Усинске, Петр Сергеевич и Фома Васильевич помчались на завод. Там нашего возвращения с нетерпением ждали кузнецы. Ожидая нас, они приготовили почти десять пудов древесного угля. Конечно, полученный продукт только с большой натяжкой можно было назвать древесным углем, но для пробной плавки вполне годился. Я остался в Усинске, раненный еще нуждался в осмотре.

Вечером мой камердинер первый раз проявил свой характер и свое отношение к порученному ему делу. В одиннадцать часов вечера Митрофан очень вежливо и почтительно, но в то же время категорично предложил мне пойти отдыхать. Я в буквальном смысле потерял дар речи. Митрофан же, сделав паузу, продолжил:

— Вам не здоровится, ваша светлость, а сон лучше всякого лекарства, — Митрофан сделал еще одну паузу. — Батюшка Филарет велели заботиться о вас.

Скрепя сердцем мне пришлось согласиться с Митрофаном. Поездка на Железное озеро почему-то меня ужасно утомила, я чувствовал себя как выжатый лимон.

Утром меня ждал сюрприз. Обсуждая наши планы на Совете, я обмолвился о своем желание побриться. И вот, проснувшись следующим утром, я неожиданно слышу вопрос Митрофана:

— Ваша светлость, побриться не желаете?

Оказывается Василий Иванович Кузнецов с сотоварищами весь вечер и всю ночь колдовали над железистой породой из глины и в итоге я получил подарок: бритву-клинок. Из своих неприкосновенных запасов Анна Петровна выделила Митрофану небольшой кусок мыла и маленькое зеркальце.

— Митрофан, а ты умеешь это делать? — бриться самому опасным лезвием не просто, когда-то я это умел, но лучше когда это делает кто-то.

— Обучен, ваша светлость. Господ-офицеров брил и сам тоже брился. Стричь то же умею.

Никогда еще процесс бритья не доставлял мне такого удовольствия. Один из моих учеников, подражая своему отцу, любил говорить: жизнь удалась, когда получал что-то приятное. Когда я умылся после бритья и провел ладонью по чисто и гладко выбритому лицу, то мне почему-то пришла в голову именно эта мысль: жизнь удалась. Мысль эта конечно очень смелая, но настроение у меня сразу повысилось. Разглядеть себя в маленькое зеркальце мне толком не удалось, но общее впечатление осталось не плохим.

Настроение мое еще больше поднялось после доклада внучка Степана, который толково изложил мне кто, чем и где занимается.

— Отлично. Ты у нас по батюшке Гордеевич?

— Да, ваша светлость.

— Так вот, Степан Гордеич, ты у нас будешь начальником канцелярии. Мы говорили, что в конторе надо посадить двух-трех человек. Это сделано?

— Сидят уже, ваша светлость. Четыре человека, — Степан сморщил нос подбирая слова, — двое отроков и две девицы. Грамотные, писать умеют.

— Сколько лет?

— Всем пятнадцать.

— Ты должен каждую минуту знать кто, где и чем занимается. Это раз. Знать, что у нас есть, сколько и где лежит. Это два. Одним словом знать всё о наших делах. Это три. Понятно?

— Понятно, ваша светлость.

— Тогда пошли в контору, вы свою деятельность начнете с производства бумаги. Сейчас я вам всё объясню, — я решил попробовать одну из примитивных технологий.

В конторе меня ожидали испуганные четверо подростков. Я объяснил им что они теперь будут служить в нашей конторе под началом Степана Гордеевича Иванова и спросил их согласия. Которое естественно последовало. Ребят я после этого отправил в баню к Мефодию, принести две шайки, большую и маленькую.

— Сейчас ваша задача молодые люди заняться деланием бумаги, которая нам очень нужна, а к нас осталось всего три листа. Бумагу будете делать из всякого трепья, которое будете забирать у Лукерьи Петровны, отходов на швейке у Анны Петровны, сушеной крапивы и всяких отходов при помоле зерна. То, что не годиться на корм скоту. — я посмотрел на будущим бумажных дел мастеров. Они в буквальном смысле смотрели мне врот.

— Обязательно добавлять черемшу — дикий чеснок. Это что бы отпугивать всяких не нужных летающих тварей. У Лукерьи Петровны возьмете пару сечек. Ими все это надо будет сильно измельчать, а затем перетирать камнями. Пока это будет так, потом сделаем специальную мельницу, — если конечно овчинка будет стоить выделки, но это я ребятам не сказал. — Все это затем заливается водой в маленькой шайке и будет стоять несколько дней набухать. От того как измельчите, зависит качество бумаги. И запомните, то, что я поручил вам сейчас, не отменяет вашей основной работы в конторе. Всё понятно?

Оставив молодых людей в конторе, я начал свою инспекцию с Лукерьи Петровны. Проведенная ею ревизия показала, что у нас достаточно плачевное состояние с провиантом.

— С тем что есть, ваше светлость, протянем до зимы самое большое. Большинство вдобавок и раздеты и разуты.