Светлейший. Отпуск не по плану

Судя по всему, увещевания Аграфены дали результат. Пожилая дама вцепилась затянутой в алую перчатку рукой в ридикюль, а второй — пожала руку девушке.

— Пожалуй вы правы, барышня. Просто я так надеялась, что получится преумножить то немногое, что осталось…

Несчастная женщина явно была из обедневшего высшего сословия. Это было заметно по ее манере держаться, говорить — да по осанке хотя бы! Не всем дворянским родам повезло обладать магической силой, хотя эта дама когда-то знала роскошь. Не исключено, что род выродился в магическом плане — такое тоже случалось.

— Если хотите, мы отвезем вас в банк, и вы просто сделаете вклад, — внезапно проявила альтруизм Феня. Оно и понятно: история во многом личная, и у девушки были свои счеты с мошенниками. — Только дождитесь нас.

— Нет-нет, что вы, я не посмею вас утруждать, — улыбнулась дама. — Я и так отняла у вас время. Однако благодарю за предложенную помощь. Всего вам хорошего, молодые люди.

Женщина развернулась и принялась медленно спускаться по ступенькам.

Я заметил, что за нами подглядывали — когда я повернул голову, кто-то быстро спрятался за углом на лестничной площадке второго этажа.

— Идем, — сказал я. — Хочу поскорее здесь закончить.

Феня молча кивнула и последовала за мной. Помощница была мрачнее тучи и даже стиснула кулак от злости. Прекрасно ее понимаю — я бы и сам мечтал сжечь дотла офис мошенников, которые взялись за старое после выхода из тюрьмы.

Дело купца Макарова гремело так громко, что дошло даже до нас. Чуть меньше двадцати лет назад в Петербурге объявился этот товарищ и создал торговое предприятие. Сначала занимался перепродажей иностранных товаров, затем — всем подряд. А когда его фирма получила известность, он стал продавать акции, обещая большие дивиденды. Поначалу так и было — увы, совсем недолго. Но этого хватило, чтобы слава распространилась и все понесли Макарову деньги, ожидая получить прибыль.

Все лопнуло примерно пятнадцать лет назад, и миллионы людей по всей империи пострадали. Макарова лишили всех членств и регалий в гильдиях, посадили на десять лет. Но недавно он вышел и, судя по всему, взялся за старое… И куда смотрит финансовая полиция?

— Пришли, — сказала Аграфена, когда мы остановились перед высокой деревянной дверью с табличкой «Редакция журнала 'Тайное и явное». Над дверным звонком висела написанная от руки бумажка с призывом сильнее нажимать на кнопку.

Я вдавил ее что есть силы и принялся ждать. Примерно через минуту дверь приоткрылась, и на нас уставилось лицо женщины неопределенного возраста с копной крашенных рыжих кудрей, крупными красными бусами на шее. Женщина приспустила очки на кончик носа и уставилась на нас.

— Вам кого?

— Это точно редакция? — тихо спросил я у Аграфены. — Больше похоже на коммунальную квартиру.

— Господа, вам назначено?

— Нет, — я с улыбкой шагнул к двери. — Я преданный поклонник вашего автора.

— Поздравляю. Приходить лично не обязательно. Пишите письма на абонентский ящик журнала.

Она хотела было захлопнуть дверь перед моим носом, но я крепко ухватился за створку. Нет, Алексиус, давай обойдемся без ментальных воздействий. Силу надо экономить, да и ораторское мастерство тоже неплохо бы оттачивать.

— Сударыня, прошу прощения, — я напялил самую обворожительную из своего набора улыбок. — Я не хотел вас отвлечь. Дело в том, что я приехал из Выборга. И мне очень нужно встретиться с одним из ваших авторов. Полагаю, у меня есть информация, которая его заинтересует. Я кое-что видел.

Женщина уставилась на меня со смесью жалости и снисхождения. Понятно, решила, что я очередной дурачок, которому что-то привиделось. На пьяницу я не тянул внешне, так что она сразу поставила мне диагноз. Что ж, минимум один адекватный человек в этом бедламе уже есть — ибо дама явно не питала иллюзий относительно тематики издания.

— С кем вы хотите поговорить? Если автор в офисе, я передам.

— Костенко, — ответил я. — Господин Костенко.

Дама высокомерно хмыкнула.

— Костенко нет в офисе. И уже давно.

Черт. Надо было зайти в ближайший магазин и взять коробку конфет. Эта дама выглядела как хрестоматийная секретарша. И, судя по ее выдающимся формам, как человек, который любит пить чай вприкуску с конфетами.

Ладно, это не тот случай, когда можно соблазнять. Но всегда можно воспользоваться образом наивного школьника. Материнский инстинкт — штука серьезная.

— Простите великодушно, госпожа, — виновато улыбнулся я и кивнул на Аграфену. — Мы с сестрой приехали в Петербург только чтобы встретиться с господином Костенко. А поезд обратно у нас только вечером. Вас не затруднит хотя бы позвонить своему сотруднику? Быть может, он соизволит приехать в редакцию… Или мы можем к нему подъехать…

Видимо, я хорошо отыграл роль — дама вздохнула и шире открыла дверь.

— Эх… Проходите, молодежь. Только хорошенько вытирайте ноги! Идите за мной.

Мы оказались в бывшей квартире, переделанной под офис. В прихожей еще остались пожелтевшие от времени обои от предыдущих жильцов. Мне в нос сразу ударил запах табака — журналисты курили прямо на рабочем месте.