Светлячок для бандита (СИ)

— Деньги я верну, а за сочувствие спасибо. Еще что-то хотел сказать?

— Хотел, — отвечает как-то нерешительно. – Потому и сказал, чтобы долг брата не возвращал – копают под тебя…

— Знаю, — перебиваю я раздраженно, и чиркаю зажигалкой.

Не до пустых разговоров сейчас!

— Не уверен, — парирует Владимиров. – Менты – понятно, что копают. Но еще и свои активизировались! На нашем рынке много разных сделок, и на самые опасные предлагают как исполнителя именно тебя! В особенности на те, что на международке завязаны, и где риск больше. Скоро предложения начнут поступать, и не советую соглашаться – палевно.

А это уже интересно! То есть свои же и хотят подставить?

— Я брал несколько опасных заказов, и справился, — отвечаю я, вспомнив недавнюю поставку оружия. – Многие об этом знают.

— И я слышал, но Макс сказал, что ты пока не в деле. Тут другое: настаивают, чтобы тебе любые суммы предлагали. Чтобы точно взялся. Оружие, наркотики, понимаешь?

Понимаю. Подставить хотят – и свои, и чужие.

— Спасибо, — благодарю я. – Не ожидал! А долг я верну, но времени мне понадобится больше, чем неделя.

Отключаюсь. Качаю головой – правда не ожидал. Странная штука – жизнь, где об опасности предупреждают люди, от которых никакого сочувствия не ждешь. Сам бы я о нем не побеспокоился – плевать мне на всех, кроме пары близких людей.

И это тоже неправильно. Какое-то я дерьмо, и рано или поздно Марина это поймет.

Уйдет.

И правильно сделает!

Выхожу из гостевого дома во двор, и снова ярость накатывает – кто? Понятно, что я для многих как кость в горле, но взрывчатка?! Если бы Марина в машину села?

Делаю еще одну затяжку, и рассматриваю черный снег. Может ли снег быть сгоревшим? Может, как оказалось. Тела Олега и Вероники уже забрали, но ее желтый клатч так и валяется на дороге, выделяясь ярким пятном между чистым снежным покровом, и линией взрыва.

Глаза цепляются за искореженный металл машины, покрытый копотью, и я давлюсь дымом. Швыряю недокуренную сигарету на снег, понимая, что курить больше не смогу – не после увиденного.

Марина обрадуется.

— Андрей, я узнал все. Он и не скрывал, — доносится сзади голос Артура.

Оборачиваюсь, и возвращаюсь в гостевой дом. Чтобы снова замарать руки в крови.

Надеюсь, в последний раз.

ГЛАВА 41

Андрей

— Ну и зачем?

Молчит. Кусает губы, в кровь разбитые – Артур постарался на славу, дерьмо из крысы выбивая. И Артуру он все рассказал, а вот мне не хочет.

Стыдно?

Боится?

Скорее, смысла не видит – знает, что его ждет.

Он знает, я знаю, так чего тянуть? Достать ствол, и прекратить все это. Жестоким я не был никогда, и мучения жертвы никакого кайфа мне не доставляли. Смерть – это естественно, смерть – это наказание за предательство. Одна, максимум две пули, и можно идти дальше.

Но я хочу знать – зачем?

— Отвечай, Кир! – говорю мягко, даже злости не испытывая. Лишь сочувствие и усталость. – Разве я заслужил предательство после всего, что я для тебя сделал?

Поднимает на меня глаза, залитые кровью, и быстро отводит их.

Значит, стыдно!

— Ну же, не будь таким ссыклом, — смеюсь, ощущая эту вязкую неправильность – разговариваю лишь я. Будто в комнате с трупом нахожусь, с которым пытаюсь беседы вести, а надежде, что он мне ответит.

Хотя, Кирилл уже труп. Кто же еще?!

— Мне обещали защиту, — наконец, выдавливает из себя крыса.

И снова замолкает.

— А я тебе защиту не давал? – подношу к его губам бутылку воды, позволяя сделать пару глотков. – Когда девку твою изнасиловали – разве не я наказал виновных? Разве не я дал тебе отомстить? Ты всегда мог прийти ко мне.

Давится водой, и розово-красные сгустки стекают по подбородку, еще больше пачкая белую некогда футболку.

— Зачем издеваешься? – кашляет Кирилл. Хрипит, носом шмыгает. – Убей!

— Убью. Только сначала поговорим.

— Артуру все рассказал уже…

Рассказал, но Артура я выслушаю потом. Сейчас мне нужны слова того, кто столько лет был рядом. Слова того парня, который пришел ко мне однажды в поисках защиты от задирающих его идиотов в техникуме.

Именно я учил Кирилла драться, именно я настоял, чтобы он занимался спортом. Учил стрелять, учил за себя стоять…

Дрессировал. Под себя выковывал. Поощрял и наказывал, как пса.

На кровь натаскивал.

— Арина беременна, — Кир задыхается, произнося это, зная, что ребенка своего не увидит. – Ты бы не отпустил! Я и сам уходить не хотел, но ребенок ведь… черт, да даже из тюрьмы мы на тебя работали! А тут мужик этот из ФСБ! Сказал, что, если уберу тебя – я свободен, понимаешь? Вывез бы нас с Аринкой – новые личности, защита, и цена – твоя жизнь.

Киваю монотонно, пустоту ощущая. Подношу к его губам полупустую бутылку, позволяя сделать еще глоток воды – последний.

Жаль. Проще было бы, если бы дело было в деньгах.

— Что за мужик? ФСБ? Не СК?

— Из федералов он, — кривится Кирилл. – Стопудово. Я его срисовал, и Артуру полное описание дал. Смазливый, вылизанный, как педик, в костюмчике и при бабках. Не нищеброд. Контакт его есть, но вряд ли личный – у Артура все есть.