Светлячок для бандита (СИ)

Паника, поселившаяся во мне, подстегивает. Заставляет предпринять хоть что-то, чтобы успокоить сердце, и я прошу водителя:

— Остановите, мне нужно в банк!

Выхожу из автомобиля, краем глаза замечая, что из следующей за нами машины выходят двое парней из людей Андрея, и идут за мной. Охрана раздражает, но я понимаю, что это необходимо.

А еще мне необходимо иметь подушку безопасности – деньги. Чтобы в любой момент иметь возможность спастись, чтобы хоть попытаться. Роюсь в кошельке, и нахожу свою карту, которой давно уже не пользовалась. Пытаюсь вставить в банкомат, но…

— Возьмите талон в кассу, — приветливо улыбается девушка-консультант, протягивая белый бумажный квадрат. – Банкомат временно не работает, и все платежи и переводы лишь через кассы.

— Спасибо.

Буквально через минуту на табло высвечивается мой номер, и я захожу в кабинку.

— Снимите, пожалуйста, все деньги, — прошу я, нервничая.

Застегиваю-расстегиваю кошелек, вжикая молнией, которая вдруг застревает. Дергаю, расстегивая кошелек, и достаю измятую сотню долларов, о которой успела забыть.

— Вам нужен обмен? – обращается ко мне кассир, и я киваю.

Протягиваю купюру, и застегиваю кошелек. Кассир отсчитывает деньги, и откладывает их в сторону, а затем внимательно осматривает сотню долларов, и кладет ее в аппарат, который странно гудит, и мигает красным. Отрывается от работы, смотрит на меня, и берет со стола телефонную трубку. Говорит что-то неразборчиво, и натянуто улыбается мне.

— Обождите минуту, пожалуйста, система зависла, — произносит женщина-кассир, и я согласно киваю.

Истекает не минута, а десяток минут, как кабина кассы открывается с неделикатным стуком. Меня за плечо хватает жесткая рука, заставляя развернуться.

— Пройдемте с нами, гражданочка, — строго говорит полный, высокий мужчина в форме, и дает указание своему коллеге, кивая на кассира: — Забери фальшивку.

Фальшивка… Андрей, чтоб тебя!

ГЛАВА 45

Марина

— Очень советую признаться! Признание, как известно, облегчает вину!

Сижу в неуютном кабинете, заполненном уродливой мебелью: желто-коричневый шкаф похож на тот, что стоял в нашем классе в школе, поцарапанный стол завален бумагами, как и тумбочка рядом. На столе стоит компьютер времен динозавров – серый от старости и грязи, массивный, но весьма подходящий под «дизайн» этого кабинета.

Двое следователей тоже, впрочем, весьма органично вписываются в эту обстановку – полные, с залысинами, в неопрятной форменной одежде. Смотрят на меня устало, и отыгрывают стандартную пьесу «хороший коп, плохой коп».

Вот только я не такая уж дура.

— Без адвоката я не стану давать показания, — отвечаю им, глядя в глаза то одному, то другому мужчине.

Показываю, что не боюсь… да я и не боюсь! Как-то плевать уже на все, что будет.

— Значит, вы признаете, что распространяете фальшивые деньги? – оживляется тот, что сидит за столом напротив меня. – Вы в курсе, какой срок вам грозит? Это не административная, а уголовная статья.

— Вину я не признаю, но показания давать буду лишь в присутствии адвоката, — повторяю я спокойно.

Знаю я такие истории – одно неосторожное слово, и срок. Припомнят любую мелочь, так что лучше молчать.

— Если вы утверждаете, что невиновны – так объясните все! – кипятится «плохой коп». – Иначе мы решим, что вы явились отмывать деньги! Купюры этого образца гуляют по всей Европе, и мало вам не покажется! Говорите, если не хотите, чтобы мы вас закрыли!

Черт, они ведь имеют право задержать меня. На сорок восемь часов, кажется… не хочу!

— Я сама не понимаю, откуда у меня эта купюра, — начинаю я говорить, осторожно подбирая слова. – Неужели я бы, зная, что это фальшивка, пошла бы в банк? Нет, конечно! Пришла снять деньги в банкомате, но он был сломан, и меня отправили в кассу. Нашла в кошельке купюру, и решила поменять… я не помню, откуда она взялась! Да и мало ли, откуда – может, нашла. А может, подбросил кто, или в банке каком дали или обменнике – я одно время деньги меняла, играя с курсом. Никакого дурного умысла не было!

Гляжу в глаза полицейским, пытаясь понять – верят мне, или нет, а затем понимаю: им плевать! Виновата я, не виновата – без разницы. Лишь бы признание услышать, лишь бы дело закрыть, найдя виновного. А виновен «виновный», или нет – да какая разница?!

Вот только неужели они думают, что я признаюсь? Любой человек мог на моем месте оказаться! И поймали меня не с чемоданом бутафорской зелени, а с сотней.

— Значит, не хотите по-хорошему? – вздыхает «хороший» коп, подтверждая мои мысли, и кивает. – Проводи девушку в камеру.

— Мне звонок положен! – напоминаю я, чуть повышая голос от возмущения.

— А мне положить на то, что тебе положено, — вдруг кричит на меня тот, кто добрым притворялся. – В обезьянник!

Следователь грубо тянет меня за руку, но я каким-то чудом цепляюсь пальцами за выступ в стене, царапая ногтями известь. Паника накрывает – не хочу туда, не пойду! Вроде и понимаю, что нет на меня ничего серьезного, но… не хочу!

— У меня знакомый есть в ФСБ, — кричу я, осознавая, что позорюсь со своими сомнительными «связями». – Вы не можете меня…