Светлое будущее (СИ)

— Он не моя шестерка, а Мазура. И то, пока бизнес не замутили, а там, считай, наравне стали. Малой толково решает дела, в то время, как Валя — хуе только пинает и вершки собирает: на уме опять одно бухло да бабы. Так что, можно сказать, с ними по поводу дел я практически не пересекаюсь.

Смолчала. Обошла машину — и села в пассажирское кресло.

Проявил участие и Мирон — прыгнул за руль. Закрыл за собой дверь.

— А последнее время, — внезапно продолжил, — вообще, говорит, вроде как, их дороги разошлись, и он его давно уже не видел.

— Кто? — удивленная, устремила я на Мирашева взгляд.

Вздернул бровями, вперил взор и он в меня:

— Кто-кто? — раздраженно. — Валентин. Ты че такая странная?

Скривилась я, закатив глаза под лоб. Отвернулась. Только хотела, было, ответить, как в момент перебил:

— И не пизди про шаверму. Я же твою еще доедал — и мне нормально.

Смущенная, рассмеялась. Взор в лицо своему «Шерлоку»:

— Так это ты же… всеядный.

— Я — переборчивый! — загоготал. Подался ко мне — забросил руку на плечи. И только захотел меня притянуть к себе, как вмиг пресекаю, отбиваюсь. Неосознанно останавливаю.

Обомлел:

— Ты чего? — ошарашенный.

Тотчас замялась я, осознавая, что сделала, как выдала себя. Черт!

Улыбнулась криво. Взор на Мирона. Нервически сглотнула. Отчасти лгу:

— Да Рожу вспомнила. Расстроилась…

Опустила голову, действительно ныряя уже и в эту горечь с головой.

Шумный вздох. Отвернулся. Взгляд за лобовое.

Движения — взревел мотор.

— Не грузись, — сдержанно, неким приказом. — Помогу, чем смогу.

Тронулись с места…

…а я — застыла, не дыша: не знаю… то ли завизжать от счастья, то ли… разрыдаться от обреченности.

Глава 31. За пределами «рая»

(Н и к а)

— Поехали ко мне? — несмело отозвалась я.

— Это ж куда? — заржал Мирашев. Оторвал взор от проезжей части, на мгновение устремив его на меня. — К вам, на родину Рогожиных, что ли?

Криво, невесело улыбнулась:

— К Женьке. Я думаю, пора…

— Че «пора»? — гневно, резко, с опаской. Тотчас лицо распяла серьезность.

Захохотала я, потешаясь над его реакцией, — приблизилась. Поцелуй в щеку. Вздрогнул, косой, мимолетом взгляд на меня вдогонку (уже отстранившуюся). Бесится, выжидает, требует, хотя уже и сбит с толку моим странным поведением.

Коварно ухмыльнулась:

— Ну… хотя бы за вещами. Или че… не пустишь к себе насовсем? — бесстыдно съязвила, заливаясь улыбкой, переигрывая его злость.

Не выдержал — сдался, загыгыкал, признавая свое поражение. Отвернулся, кроя фиаско.

— Адрес, — наигранно грубо, хотя так и слышны уже нотки тепла, радости, смеха.

* * *

И как это мой кавалер догадался по пути заскочить в магазин, купить бутылку вина и торт?..

Охала, ахала… ревела, орала от ненависти и визжала от счастья моя Жарова, едва увидела на пороге (в глазок — не поверила), что это я — собственной персоной: жива, здорова (почти) и счастлива. Так что без алкоголя — наши общие переживания, взорвавшиеся вулканом, адекватно было не унять. И пока мой учтивый Мирашев валялся на диване, доламывая кнопки и без того непослушного пульта, мы с Женькой упали за стол — и стали мерить бокалами вину и прощение.

— Это простопиздец был! — отчаянно вскрикнула моя подруга, заливаясь истерическим смехом, едва первый градус торкнул ее чувства.

Не сдержалась — рассмеялась и я над ее столь непривычным поведением — руганью, Итишкин корень! Самой что не есть — матом!

— Я в милицию! — очередной мелкий глоток после чока (пригубила — не то, что я — едва не залпом на радостях) и торопливо продолжила. — А они — с меня поржали: говорят, или домой втихую укатила, чтоб за квартиру не платить, или загуляла. Или работу «прибыльную, надомную» нашла. Наверняка, мол, из универа выгнали. Я и обалдела! Представляешь?! Я им: да не может такого быть! Она ответственна и вообще! — шумный вздох, скривилась. — Короче, напугали меня кутузкой, что сча меня загребут за нарушение общественного порядка. Так что… уж извини — развернулась и позорно удрала. Начала в универе Ритку выцеплять. Знаю, что глупо — что вы не того… Как говорится, это последний человек, к которому бы ты пошла за помощью… или еще что. Но — не ехать же к тебе на родину? Да и куда? Я за сколько лет-то твой адрес так и не выучила. Если ты мне его вообще… говорила.

— Говорила, — ржу.

— Ну, — виновато поджала губы. — Прости… знаю только город, улица вроде на букву М… а дальше? Короче. Ритка эта твоя. Не к Роже же идти? Да и что он там знает? — помрачнела я, невольно отведя в сторону, спрятав взгляд. Не реагирует, тараторит дальше: — Хотя… че это я? Тебя саму не пускали, а то меня — даже если девушкой его прикинуться. Короче, Мушка твоя… Писец. Представляешь? Какого-то себе «за тридцать» нашла… и трется с ним постоянно. Говорят, даже живут вместе.

— Типа меня, да? — послышался смех из коридора. Шаги ближе. Улыбнулась я Мирашеву. Прокашлялась тотчас от неловкости Женька. — Не… ты… вы… ты моложе выглядишь, — отмазалась.

Заржали мы вмиг с Мирой, но заодно и с подругой давясь смущением.