Светлое Христово Воскресение (сборник)

В. Бобринская ПАСХА В ЛАГЕРЕ, 1931 год

Ветер тучи сорвал и развеял их прочь,

И пахнуло теплом от земли,

Когда встали они и в Пасхальную ночь

Из бараков на поле пришли.

В исхудалых руках – ни свечей, ни креста,

В телогрейках – не в ризах – стоят…

Облачением стала для них темнота,

А их души, как свечи, горят.

Но того торжества на всём лике земли

Ни один не услышал собор,

Когда десять епископов службу вели

И гремел из священников хор.

Когда снова и снова на страстный призыв

Им поля отвечали окрест:

«Он воистину с нами! Воистину – жив!» —

И сверкал искупительный Крест.

В. Никифоров-Волгин ПАСХА НА РУБЕЖЕ РОССИИ 1934 год

Несколько лет тому назад я встретил Пасху в селе на берегу Чудского озера.

В Светлую ночь не спится. Я вышел на улицу. Так темно, что не видно граней земли и кажется: небо и земля одна тёмная синяя мгла, и только в белом Ильинском храме горели огни. И такая тишина, что слышно, как тает снег и шуршит лёд, плывущий по озеру.

С того берега, где лежит Россия, дул тонкий предвесенний ветер.

Необычная близость русского берега наполняла душу странным чувством, от которого хотелось креститься на Россию, такую близкую, ощутимую и вместе с тем такую далёкую и недоступную.

Где-то ударили в колокол.

Звон далёкий, какой-то глубинный, словно звонили на дне озера.

Навстречу мне шёл старик, опираясь на костыль. Я спросил его:

– Дедушка! Где звонят?

Старик насторожился, послушал и сказал:

– В России, браток, звонят. Пойдём поближе к озеру, там слышнее.

Долго мы стояли на берегу озера и слушали, как звонила Россия к пасхальной заутрене.

Нет таких слов, чтобы передать во всей полноте сложную гамму настроений, мыслей и чувств, волновавших мою душу, когда я стоял на берегу озера и слушал далёкий пасхальный звон.

– Христос Воскресе, – шептал я далёкому родному берегу и крестился на Русскую землю.

В. Афанасьев НА СВЕТЛОЙ

Прилетели птицы,

Радостью блистая:

Светлая седмица,

Праздничная стая!

Прилетели прямо

Со двора Господня

Проводить из храма

Крестный ход сегодня.

А у нас куличик —

Золотая корка!

Крашеных яичек

На подносе горка!

Молоко в крынке!

Пир – как в сказке!

В доме ни пылинки —

Убирались к Пасхе.

Хорошо нам вместе!

И обед наш весел:

Христос Воскресе!

Воистину Воскресе!

С. Прорвич ХРИСТОС ВОСКРЕСЕ!

Христос Воскресе!.. Радость эту

Перепевает нам весна,

В душе Твоей, доступной свету,

В любви чаруется она!

Христос Воскресе!.. Тьмы не стало.

Враги любовно обнялись,

А сердце мне Твое сказало:

– И Я прощаю – веселись!

В. Бахревский С МОЕГО КРЫЛЕЧКА – РЕЧКА

Пасхальная служба

С утра всё чужим казалось. Всё отстранилось, жгло само по себе. Так бывало, когда он маленький один в доме оставался. Чудилось, что его ищут глаза невидимые.

Женька выскочил из дома под небеса, на простор – вон они, семь дубрав! Даль светлая, а тянет холодом. Это что же, зло взяло верх? Тьма свет победила? Это что же, у добрых людей никакой теперь защиты?

О многом нужно спросить батюшку Илью, но в пятницу они виделись только на службе, даже с хором занималась одна Светлана Васильевна. Плащаница лежала на престоле, молитвы были горестные:

«Боже, Боже Мой, вонми Ми, вскую оставил Мя еси…»

«Положиша Мя в рове преисподнем, в темных и сени смертней…»

Но какой надеждой встрепенулось у Женьки сердце, когда услышал молитву «Свете тихий».

– Свете тихий, – пели отец Илья и чтица Светлана Васильевна, – святыя славы Безсмертнаго Отца Небеснаго, Святаго, Блаженнаго, Иисусе Христе! Пришедше на запад солнца, видевше свет вечерний, поем Отца, Сына и Святаго Духа, Бога…

– Господи, я всегда буду с Тобой! Господи, я всегда буду с Тобой! – вырвалось у Женьки.

В висках щемило, но в груди становилось просторно. Этот неведомо как поместившийся в нём простор обнимал весь мир.