Светлое Средневековье. Новый взгляд на историю Европы V–XIV вв.

В другой работе, «Диалогах», Григорий повествует о священной истории Италии. В начале он предстает как рассказчик, грустный и отягощенный мирскими делами, который решает уединиться, чтобы побыть наедине со своими мыслями. Григорий признаётся, что он опечален, поскольку размышлял о жизни святых и понял, к чему стремится его душа. Затем Григорий рассказывает истории о благочестивой жизни и праведных деяниях священнослужителей, а также о святости и чудесах. Это истории о героях, которые вели образцовую духовную жизнь, но также умудрялись жить в миру. Книга была переведена на латинский и греческий и распространилась по всему Средиземноморью, а один список автор отправил на север — своей союзнице королеве лангобардов Теоделинде (ок. 570–628).

Теоделинда была дочерью баварского герцога и потомком древнего правителя Ломбардии. В 589 году она вышла замуж за короля лангобардов, который освободил от имперского контроля большую часть северного полуострова, оттеснив византийскую власть к побережью (хотя и перенял некоторые римские символы и методы управления). Но король умер всего через год после свадьбы. Теоделинда оказалась в сложном положении, но искусно маневрировала, противопоставляя себя нескольким конкурентам, чтобы получить возможность выбрать следующего мужа, будущего короля. Она выбрала Агилульфа, герцога Сполето, не прекращая переписываться с Григорием в Риме. Когда в 616 году Агилульф умер, Теоделинда вновь взяла власть в свои руки, став королевой-регентом при своем маленьком сыне Адалоальде.

Теоделинда привлекала союзников, чтобы сохранить трон за собой и своей семьей. Отчасти это было связано с религией. Не случайно Григорий нашел такого верного союзника в королеве лангобардов. Первые три короля лангобардов, которых мы с уверенностью можем назвать христианами, так или иначе связаны с Теоделиндой.

Королевы в ту пору часто становились успешным инструментом по обращению в христианство. Но не стоит считать такой подход циничным. В Светлые века политика была религией, а религия была политикой. Согласно историку VIII века Павлу Диакону, Теоделинда строила и финансировала церкви, в числе которых — собор святого Иоанна Крестителя в городе Монце (к северу от Милана). Этот собор стоит по сей день, хотя над ним поработали более поздние мастера.

В сокровищнице собора в Монце до сих пор хранятся предметы, связанные с Теоделиндой: вотивный крест, возможно заказанный королевой для своего сына; золотая наседка с цыплятами, которую, вероятно, Григорий послал ей, намекая на ее роль в семье и Церкви, а также маленькие металлические сосуды (ampullae) с землей из Иерусалима и Рима. Крест в сочетании с фигуркой курицы-наседки служит метафорой ее правления. Если папа Григорий действительно послал Теоделинде статуэтку курицы, значит, он признавал — и даже поддерживал — ее власть как самостоятельного лидера, присматривающего за своей «паствой». К тому же были еще и сосуды с землей. Эти контактные реликвии — предметы, которые соприкасались со святыми или самим Иисусом и, таким образом, вобрали в себя часть их святости, — обеспечивали мистическую связь между Лангобардским королевством и более широким христианским миром. Религия и политика неразделимы: земля была не только из святого города Иерусалима, но еще и из Рима. В мире 600 года н. э. в памяти все еще сохраняется слава империи. Теоделинда короновала сына не в церкви, как можно было бы ожидать от христианского монарха, а в римском цирке в Милане. Позже сын Теоделинды сошел с ума, началась гражданская война. Правление сына длилось только до тех пор, пока была жива мать; она умерла в 628-м, в том же году он был убит.

Но Теоделинда сыграла свою роль. Ортодоксальное богословие одержало верх над арианством и закрепилось в Западной Европе благодаря таким священнослужителям, как Григорий, и таким женщинам, как Теоделинда. Ортодоксальные дворянки выходили замуж за представителей политеистических или неортодоксальных правящих домов, воспитывали детей в ортодоксальном ключе. Так вытеснялись другие формы христианства.

Раннесредневековые германские правители не были глупцами, по крайней мере те из них, кто прожил достаточно долго, чтобы влиять на ход истории. Создается впечатление, что вестготские правители Иберии придерживались арианства, чтобы правящий класс мог отделиться от населения к северу от Пиренеев. Другие же правители использовали общую веру, чтобы установить связь с покоренным населением. Способствовали этому и браки. Но следует помнить, что в большинстве случаев женщины-христианки вовсе не были пассивными пешками в политической игре.