Светлое Средневековье. Новый взгляд на историю Европы V–XIV вв.

В конечном счете в 841 году это вылилось в жестокую битву при Фонтенуа, деревне к юго-западу от Осера в современной Франции. Правители пытались избежать конфликта, посылая друг к другу переговорщиков, но на рассвете 25 июня все-таки разразилась битва. Как мы видели на протяжении всей этой главы, франки не чурались насилия, и даже будучи христианами, убивали других христиан. Но на сей раз все было еще хуже: франки сражались против франков. Все предводители противоборствующих армий были внуками Карла Великого. Армии в буквальном смысле состояли из братьев.

Один из участников битвы, сторонник старшего брата Лотара Ангильберт, сразу после этого написал стихотворение: «Простые люди называют это место… Фонтенуа, / Где [случилась] резня и кровавое падение франков: / Отпряли поля, отпряли леса, отпряли болота». Мы видим, что в этом тексте сама земля отвечает на происходящую резню, и автор надеется, что эта битва сотрется из человеческой памяти. Затем, в конце, Ангильберт обретает голос пророка и словами Иеремии оплакивает то, что видел, — переносит битву в сакральную плоскость, ставит ее в один ряд с другими грехами богоизбранного народа. Это не было похоже на предыдущие победы франков, где было очевидно, что хорошо, а что плохо. В гражданской войне куда больше неопределенности. Судьба душ павших — под вопросом. Остается лишь одно, заключил Ангильберт, — молиться.

После Фонтенуа империя Карла Великого разделилась. Император Лотарь I управлял территорией, простиравшейся с севера на юг через весь континент, от Южной Дании до Центральной Италии. Людовик Немецкий контролировал восточную часть, а Карл Лысый взял себе западную. Братья продолжали бороться друг с другом до смерти Лотаря в 855 году, а после Карл и Людовик поделили его земли между собой.

Записи об этом периоде гражданской войны, которыми мы располагаем, имеют совершенно иной тон, чем те, что были всего за поколение до того. Надежды на светлое будущее теперь почти не осталось. Где-то между 841 и 843 годами аристократка по имени Дуода написала «Руководство» для своего сына Уильяма, что служил при дворе Карла Лысого. Как мы помним, «Анналы королевства франков» завершились в 829 году заметкой о том, что Людовик Благочестивый назначил новым камерарием Бернарда Септиманского. Бернард переждал битву при Фонтенуа, а после ее окончания отправил своего сына Уильяма (в качестве заложника) к Карлу Лысому в знак своей поддержки.

Книга Дуоды «смотрит» и в будущее, и в прошлое. Этот трактат представляет собой руководство, инструкцию, как выжить и добиться успеха при дворе, а еще размышления о природе власти, о франках как народе и их отношениях с Богом. Пишет Дуода и о своей пылкой любви к сыну. Она дает духовные и политические наставления на разные случаи, с которыми, возможно, придется столкнуться при дворе. Дуоде нужна уверенность в том, что ее сын будет вести себя должным образом и перед королем, и перед Богом — ведь первый в некотором роде является продолжением, представителем второго.

Но это не только совет, но и жалоба. Дуода совершенно четко дает понять, что даже на границах империи царит политический беспорядок, который отнял у нее семью. Ближе к концу своего труда она с отчаянием пишет о своем здоровье и, кажется, признает, что никогда больше не увидит Уильяма. Она завершает свое наставление такими словами: «Прощай, благородный мальчик, и всегда будь силен во Христе…». Руководство для Уильяма заканчивается цитатой из Евангелия: «Свершилось [Иоанна 19: 30]». Дуода заканчивает свое послание словами умирающего Иисуса, которые Он произносит, посмотрев на свою мать и ученика. В некотором смысле это подобающий финал — в самом конце Иисус смотрит на тех, кто любил Его больше жизни. Дуода вспоминает этот образ, когда заканчивает свое сочинение.

Нитхард (потомок Карла Великого) в то же время, что и Дуода, в начале 840-х годов, с грустью оглядывается назад на то, что потеряли франки. Он пишет: «Во времена доброй памяти Карла Великого… у людей всюду были мир и согласие, так как народ тогда ступал по одному и тому же прямому и потому общему для всех пути Господнему». Теперь, в новое время, вокруг царят насилие и обман, себялюбие и грабеж. Каролинги совершили государственный переворот и создали династию, которая отвергла религию как идейный фундамент своей победы. И теперь этот союз съел сам себя. Сама земля отвернулась от франков. Последние слова хроники Нитхарда рассказывают о лунном затмении и о сильной весенней метели: «Я говорю об этом потому, что, с одной стороны, тут и там распространились грабежи и разного рода бедствия, а с другой стороны, непогода отняла надежду на все хорошее…»[3]