Светлые аллеи (сборник)

Вот так проживёшь с одной женой всю жизнь и ничего толком не видел. Ничего не испытал, кроме скуки. И становишься жёноненавистником. Чего-то не хватает. Слишком всё без изменений, изо дня в год. Потом вдруг — бац! И внезапный, как укус слепня, развод. Живёшь в одиночку. Завихряются события. Начинаются любовные романы и повести. И опять чего-то не хватает. Слишком всё с изменениями. Хочется покоя и чистых неодорированных носков. Определённости в завтрашнем дне и сегодняшней ночи. И так пока снова не женишься на ком-нибудь голубоглазом. А что будет дальше, смотрите выше. Или вокруг.

Одиночество навсегда

Первое на что я обратил внимание, когда впервые увидел Настю — это была, извините за искренность, её жопа. И я даже не обратил внимания, внимание как-то само обратилось. Попробовало бы оно не обратиться.

На такую жопу, как на улыбку Моны Лизы можно было смотреть бесконечно. Вы не поверите, но она жила отдельной от своей обладательницы, но не хозяйки жизнью. Жизнью сложной, может быть даже духовной. Она то без видимых причин вдруг кокетливо вздрагивала, то по ней пробегала какая-то мятежная волна, то пока Настя не видит, она вопреки законам инерции уходила куда-то в бок. Иногда, когда было весёлое настроение, ягодицы играли, как будто их подкидывал жонглёр. Хотел бы я быть этим жонглёром. И чувствовалось в ней что-то эпическое. Она была энергетическим центром этого мира.

На это творение природы можно было молиться и называть себя жопопоклонником. И это без всяческих педерастических мотивов.

Один мой знакомый, но тем не менее талантливый поэт после ночи, проведённой с любимой, выразился в стихах так: что когда он держит задницу этой любимой (секс сзади), то ему кажется, что у него в руках весь земной шар. По-моему сильный образ, а поэт — счастливый человек, если чувствует такое. Не знаю, что он написал бы, если бы подержал за задницу Настю. Наверно почувствовал бы в руках вселенную.

Но если говорить начистоту эротического в ней было не больше обычного. Иной наливной или слегка курдючного вида провисший зад раскрепощал мою фантазию больше.

Но вернёмся к знакомству с Настей. Главное я уже отметил. Потом по мне, как акварельной кисточкой мазнули её большие серые глаза с красивыми ресничками. И я сразу как-то понял, что это были глаза одинокого человека. Несмотря на козырную внешность и на безусловную востребованность мужчинами — одинокого. И ещё. В глазах одиноких людей обычно присутствует и мелькает горечь и усталость. В её же глазах ни горечи, ни тем более усталости не наблюдалось.

Обыкновенный ищущий любви или партнёра взгляд, какой бывает у собак, когда они потеряются.

И мне Настя сразу как-то приглянулась. Когда я узнал её поближе, то понравилась ещё больше. Хотя красавицей, откалиброванной в сознании телевидением и порножурналами, она не была. Просто миленькая внешность. И мы с Настей вместе работали. И даже не вместе, а в одной фирме. Я простым работягой, она переводчицей на самом верху. Фирма была иностранной и поэтому переводить с английского на русский и обратно приходилось много. Видел я её, только когда нас возили в столовую. Пять минут туда и столько же обратно. И я на Настю постоянно смотрел. Любовался. Её очень красивой, кошачьей грации шеей. Чуть одутловатым лицом. Ищущими глазами. Искала она, конечно, не меня. Но заметив мои угрюмые взгляды, стала на них отвечать.

Тренировала свою неотразимость. Я же, возомнив о себе, предложил её как-нибудь встретиться. На что я надеялся неизвестно. Её окружали красивые молодые самцы. И каждый с непристойным предложением. Впрочем, как и я. Изящные, умненькие и денежные иностранцы с такими же предложениями, спрятанными под улыбку. И объективно говоря, по внешним данным я должен быть последним, с кем бы ей захотелось встречаться. Но тем не менее. В ответ она сказала, чтобы я перезвонил — здесь неудобно разговаривать. Я перезвонил, нёс всякую белиберду, а она ответила, что ничего не получится, что главное для неё — работа. Я сначала не понял, а потом узнал, что служебные романы здесь сурово карались и заканчивались увольнением одного из участников. Ещё позже я догадался, что таким элегантным способом меня просто отшили. Её голосок в трубке был удивительно блядским. Это её «да, слушаю» с несколькими придыханиями — было что-то. Но не грубо, а прозрачно — как оргазм феи. И я пересиливая себя, чтобы не выглядеть окончательно нелепым и смешным, перестал на неё смотреть. Не боец я по натуре.

Потом мне сказали, что она из столицы и раньше работала на радио — вела какую-то ночную эротическую передачу и голос — это профессиональное.

Есть такая игра у женщин. Показать доступность, спровоцировать мужчину на какие-то начальные действия, а потом сказать: «Что вы себе позволяете, голубчик?» и мужчина чувствует себя растерянным идиотом.

Я видел, что так же как со мной, она переглядывается и с другими. Но тоже без конкретного результата. И не я один обжёгся — много нас. Но тем не менее было обидно.