Читаем Светлые дебри полностью

– Ну… ты был, конечно, но еще у меня в животе.

– Значит, я был?

– Был! Но не родился.

– А вот скажи: а чем отличается ребенок за два дня до рождения и сразу после

рождения?

Мать слегка растерялась.

– Да… ничем не отличается!

– Значит я был живой, то есть, существовал и за два дня, и за две недели, и за два месяца до моего рождения?

– Да! Ты был! Живой, только в животе.

– А за полгода до рождения?

Мама стушевалась от сложности вопроса.

– Ну, конечно! Живой. Но не такой как после рождения.

– А это неважно, мама. Через полгода после рождения я тоже был уже другой. Вот ты мне скажи: а когда я стал живой? То есть, я хочу спросить, когда моя жизнь как таковая появилась, как ты считаешь?

– Ай, сынок, ты такие вопросы задаешь!

– Мам, да это простые вопросы, скажи честно: ведь я появился на свет фактически тогда, когда папин сперматозоид достиг твоей яйцеклетки? То есть после эякуляции?

– Ну… да, наверное! А почему ты завел этот дурацкий разговор?!

– Я хочу понять.

– Что понять?

– Я хочу понять: что за праздник этот идиотский – день рождения.

– Почему идиотский?

– Ну не знаю, почему. Прикинь, муттер: когда я крутился в твоем животе за пять минут до рождения, то через пять минут я ничем не отличался от меня самого же, когда я сам начал дышать!

– Ну… в принципе да!

– Тогда получается, что день рождения – это день первого самостоятельного вздоха,

не более того! Ну, по смыслу!

– Наверное! Но ведь все празднуют день рождения!

– Да пусть празднуют. Но получается, что с рождением жизнь не началась, с

рождением она продолжилась, но в другом качестве.

– Да, получается…

Мать была слегка обескуражена: она не понимала смысла этого разговора.

– Тогда что люди празднуют? Это же не начало новой жизни, а только продолжение

той жизни, начатой девять месяцев назад!

– Тьфу на тебя! Совсем мне голову заморочил!

– Мамелла, я хочу сказать, что праздновать надо не момент рождения, а момент зачатия. Тот самый момент, когда ты вместе с папенькой моим испытала полет чувств! Вот это надо праздновать! Именно это начало новой жизни, а не дурацкое вылезание на свет божий!

Главное было достигнуто: вечная тема женитьбы переведена на более нейтральную. Теперь мать станет усиленно размышлять: стоит ли праздновать день зачатия.


АНГЕЛ-ХРАНИТЕЛЬ


Юноша впервые увидел море!

Не просто Черное море, а море вообще.

Хотя и рос до пятнадцати лет в глухой деревне Читинской области, а ни разу даже Байкала не видел. А до Байкала от их деревеньки всего-то сотня километров.

Пацаны-сверстники, бывавшие там, рассказывали с восторгом об огромных рыбинах, которых они вылавливали из озера вместе со взрослыми. Точнее, это взрослые мужики вылавливали, недоросли только ели восхитительных омулей, копченых или в ухе. Такой вкуснючей рыбы не водилось в их вонючей деревенской речке, испоганенной каким-то «номерным» заводом, располагавшимся выше по течению. Военные периодически сбрасывали химическую дрянь в единственный открытый водоем. Речка эта впадала в Ангару, стало быть, в Байкал ничего не попадало. Временами в речке исчезала вся живность, потом по каким-то неведомым причинам примерно за пару лет восстанавливалась. Впрочем, кроме маленьких ершей, да пескарей, вкупе с лягушками, в речке и не плавало ничего стоящего. Но деды на завалинке рассказывали об осетрах, в старину заходивших на нерест.

«Ну, это вряд ли, – думал, слушая эти рассказы Саша Колесов, – старые хрычи еще не то придумают!»

И вот теперь Черное море, Крым, Симеиз. Крабы, ползающие по песчаному пляжу. Рапаны, доставаемые со дна бывалыми ныряльщиками.

Даже воздуху слегка не хватало: всё воспринималось с восторгом. Все как на картинке из библиотечной книжки о счастливом детстве советского школьника: издали видно даже знаменитую гору в форме пьющего из моря медведя, там располагался Артек, предмет вожделений всякого школьного отличника и пионерского активиста.

Шурик только-только приехал в санаторий Симеиза, место в котором неведомыми и мудреными путями выбила для него мать, передовая доярка их колхоза. Два года назад маманя вступила в КПСС, с тех пор в их семье стали случаться сюрпризы, и поездка в Крым – одна из тех непредсказуемых приятностей. Правда, пришлось придумать для сына легенду о слабом здоровье, иначе РОНО не отпустил бы.

Повезло.

«Везение в жизни должно быть тщательно подготовленным», говаривал их учитель географии, химии и физики, Юрий Михайлович, пьяница и неутомимый рассказчик, его любили за легкий, подвешенный язык и способность преподнести даже самый скучный школьный предмет, вроде химии-физики интересно и увлекательно. К тому же, в их деревенской школе он единственный учитель с высшим педагогическим образованием, да еще московским. Частенько приходил к уроку навеселе, но его терпели и не выгоняли ― слыл местной достопримечательностью. Тем более, что его ученики всегда показывали превосходные результаты по темам, которые Юрий Михайлович им давал. А где найдешь учителя в глухомани?

Три из пяти дней, которые подросток трясся в плацкартном вагоне в направлении Симферополя, Шурик почти не спал.

Точнее спал, но по два часа.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Ход королевы
Ход королевы

Бет Хармон – тихая, угрюмая и, на первый взгляд, ничем не примечательная восьмилетняя девочка, которую отправляют в приют после гибели матери. Она лишена любви и эмоциональной поддержки. Ее круг общения – еще одна сирота и сторож, который учит Бет играть в шахматы, которые постепенно становятся для нее смыслом жизни. По мере взросления юный гений начинает злоупотреблять транквилизаторами и алкоголем, сбегая тем самым от реальности. Лишь во время игры в шахматы ее мысли проясняются, и она может возвращать себе контроль. Уже в шестнадцать лет Бет становится участником Открытого чемпионата США по шахматам. Но параллельно ее стремлению отточить свои навыки на профессиональном уровне, ставки возрастают, ее изоляция обретает пугающий масштаб, а желание сбежать от реальности становится соблазнительнее. И наступает момент, когда ей предстоит сразиться с лучшим игроком мира. Сможет ли она победить или станет жертвой своих пристрастий, как это уже случалось в прошлом?

Уолтер Стоун Тевис

Современная русская и зарубежная проза