Светлые очи мага Ормана (СИ)

Влад слушал этот бестолковый диалог вполуха. Не удивило известие, что у Тораста две жены, а скоро, может, и третья появится. Приглянулась ему одна “красавица”. Молчал он, конечно, не из-за прекрасной эльфийки. Сказать, что он в нее влюбился, мог только Серый. Понравилась, впечатлила - это точнее. Любовь и даже влюбленность для Влада нечто более сильное, чем учащенное сердцебиение и пятиминутная случайная встреча. Хотя с Жанной начиналось так же. Сначала увидел ее - на дне рожденья у Бельского, - и сердце остановилось. А через три встречи жизни без нее не мыслил. Точно как в психологической книжке: сначала глаза к глазам, потом рука к руке, потом… Он психологией увлекся, чтобы понять, почему Жанна его бросила. В одной из книг прочел юмористический афоризм: “Есть несколько способов управления женщинами. Но науке они неизвестны”. После этого оставил всякие попытки что-либо понять. Надо просто не подпускать женщин близко. Точнее подпускать к телу, но не к сердцу. Так что Бог даст, доберутся до Ормана, тот их быстренько домой отправит и можно будет о зеленоглазке не волноваться. Раз больше встреч не предвидится, значит, и влюбленность не грозит.

Молчал он по другой причине. Он все еще не был уверен, что им действительно надо к Орману. Не внушал маг доверия. Особенно если вспомнить о его слугах. Тораст, конечно, ничего плохого не сделал, но достаточно глянуть на его морду, чтобы понять, что это скорее животное, чем разумное существо. Отношение к женщинам у них как в стае: самец, а вокруг него самочки. А, следовательно…

Закончить мысль он не успел. По горам пронесся леденящий душу вой. Асуэл вскочил, держа лук перед собой.

- О! - восторженно заулыбался Серый. - Вот и вольфы нас нагнали.

- Это не вольфы, - тревожно покачал головой Ут. В руках он держал клинок.

Раныд, поединок сильных. Битва третья.

Если бы он знал наперед, что его ожидает, не радовался бы так. Впервые пришла в голову мысль: “А что если ареопагит не предупредил о том, что случится на Раныде, побоявшись, что я откажусь?” Если бы эта мысль пришла в голову в Храме Света в безопасности, то не вызвала бы ненужных эмоций. Диригенс сразу бы распознал искушение и задушил его в зародыше. Но сейчас он измучен и… что уж скрывать - напуган, поэтому сердце затопила жгучая обида. За недоверие. За то, что прошло столько лет, а он остался лишь маленькой букашкой для ареопагита, тот даже не считает нужным что-то объяснять ему. Он бы с радостью отдал жизнь для благого дела, но почему нельзя поговорить с ним как со взрослым человеком? Обида настолько захлестнула, что мир вокруг размылся, будто он заплакал. Сквозь туман Мар-ди увидел, что зар благоволил к Ланселоту. Уже два черных воина заняли стратегически выгодные позиции, прикрывая переход своего отряда и останавливая белых. Но в душе такое равнодушие к происходящему, что диригенс почти машинально кидал зар и двигал воинов…

Как же он удивился, когда осознал, что белые рыцари сначала вытеснили черных с пути, а потом и вовсе выстроились плотной стеной, не позволяя им завершить круг.

Мар-ди показалось, что скала, давившая невыносимой тяжестью, исчезла. Он смог выпрямиться, вздохнуть свободно. Так это было испытание, которое он не прошел! Усомнился в мудрости и всеведении ареопагита. Обиделся, видишь ли… А он не оставил смиренного слугу. Вовремя послал помощь. О ужас! Ему ведь придется встретиться с ним после поединка. Как он посмотрит в глаза тому, кто знает каждое движение души диригенса? Мар-ди отогнал печальные мысли. Посмотрел на зеленый хрусталь поля. На белых рыцарей, с достоинством ожидающих дальнейших указаний. Взглянул на сияющий зар, помогающий в третьей битве. Взглянул во тьму над заром.

“Нет. Я, Мар-ди, не сдамся так просто. Я могу не победить в поединке, но я одержу большую победу - победу над самим собой. И неважно, буду жить после этого или нет”.

“Зачем тебе это? - услышал он внутри и от неожиданности вздрогнул, а голос настойчиво повторил. - Зачем тебе такая победа? Чего ты хочешь добиться? Что хочешь доказать? И кому доказать?” - последняя фраза произнесена с явной насмешкой.

“Тебе не понять”, - ответил он высокомерно.

“Да уж куда мне… - голос насмехался. - Ты ведь хочешь принести свет в мой мир, правда? Буквально насильно просветить и осчастливить всех. А можно ли насильно?”

“Кто не желает идти к свету - достоин смерти!”

“Это ты так решил?”

“Неважно кто, главное, что это правильно!” - никогда еще диригенс не говорил с такой убежденностью.

“А я уверен, что истина нельзя навязать извне. Она должна исходить из твоего сердца. Только тогда можно быть уверенным, что поступаешь правильно”.

“Слишком много тех, кто считает себя мудрым, но не принес в мир ничего кроме боли и страданий!” - Мар-ди говорил, как мечом рубил.