Светлый берег радости

— Ах ты, шлюха подзаборная! Очень умной себя считаешь? Ты просто не знаешь, сучка, с кем связалась, но я тебе глазки-то открою! У меня есть такие пилюльки без вкуса и запаха, уж я изловчусь тебе их подсунуть во что-нибудь, недели не пройдет, как тебя всю перекрючит, ни один врач не выпрямит, так и будешь жить каракатицей!

Холодок пополз у меня по спине, но мне не хотелось сдаваться на милость этой спятившей от злобы хищной рыбе.

— Тебе что, свобода надоела? А говорила, что так любишь ее.

— А что мне за свою свободу бояться? Доказать ты ничего не сможешь, этот яд только при вскрытии можно обнаружить, да и то с трудом, но ведь живых не вскрывают. А уж видок у тебя будет что надо, только в цирке показывать!

Черт! Ну надо же, влипла! Что же делать? Занервничав, я машинально открыла и закрыла пудреницу в своей сумке. Раздался щелчок, Нора вздрогнула, а меня вдруг осенило.

— Пленка кончилась, но самое главное я записала, должно получиться четко.

Нора мгновенно отпустила мою руку и изготовилась к прыжку, но было поздно, в туалет уже входили, весело переговариваясь, три женщины. Я обогнула застывшую Нору и покинула кафельную комнату. Шефа я нашла возле столов, он, видимо, уже искал меня, его нахмуренное лицо лучше всякого барометра предвещало грозу.

— Ты совершенно безответственна, на тебя нельзя положиться даже в мелочах!

— В чем дело, шеф? Я делала все, как вы хотели — улыбалась седовласому ловеласу. Единственно, что не выпила шампанского, но что в этом особенного? Вряд ли это могло нарушить ваши планы.

— Уж не тебе нарушать мои планы! — взорвался тот, но постарался все же взять себя в руки. — Не выношу, когда так беспардонно врут! Она не пьет, видите ли! Дома напиваешься до поросячьего визга, а тут бокал выпить не могла, жеманство из тебя полезло.

В первое мгновение я опешила, но потом поняла, что он может так говорить только со слов Маринки. Ну и ну! Удружила подружка-соседушка!

— Такое «лестное» мнение обо мне вы могли составить только со слов дочери, теперь у вас есть выбор — верить ей или мне. Оправдываться я не собираюсь. Работа есть работа, но вытирать об себя ноги я вам позволить не могу, поэтому, шеф, выбирайте, пожалуйста, выражения.

Мой ответ ему не понравился, но, видно, и дочери он не слишком верил. Раздражение все еще кипело в нем и искало выхода. Уже не зная, что еще сказать, он вдруг рявкнул вполголоса:

— Где ты была?

— В туалете, шеф. Надеюсь, вы не потребуете рассказа о том, что именно я там делала? — И сразу же пожалела о своем сарказме, глядя на его наливающееся новой порцией гнева лицо.

Но тут его взгляд упал на мою руку, в его глазах сразу вспыхнуло удивление.

— Что это у тебя?

О черт! Эта тигрица своими острыми ногтями проколола мне кожу, и на запястье выступили капли крови. Н-да! Не слишком подходящее украшение для такого вечера.

— Боюсь, вы мне не поверите, шеф, но в дамской комнате водятся щуки. Мне не повезло, я нарвалась на одну, очень зубастую, еле ноги унесла.

— Ну-ну, все шутишь! Не хватало тебе еще в драки ввязываться. Обмотай руку платком, на, возьми мой, и пошли отсюда, все равно от тебя никакого толку.

Глава 13 КРИЗИС

На следующий день, в пятницу, я пришла на работу с завязанной рукой и сомнениями, работаю я здесь еще или шеф меня уже уволил? Рука не болела, но на ней проступили еще и синяки от пальцев этой чокнутой Норы. Бинт мне показался эстетичнее, чем такие украшения. Шефа с утра не было, зато ко мне привязался Юрочка с вопросами и соболезнованиями, но сегодня у меня не было настроения шутить, и я сделала вид, что слишком занята. Уловка сработала, мой кавалер, видя, что я ни на что не реагирую, спрыгнул со стола и ушел искать не столь хмурое общество. Мне не давала покоя мысль о деньгах. Я истратила на наряды больше двух тысяч долларов, причем эти наряды мне самой были не нужны. Вся эта мишура нужна шефу, но если он здорово разозлился на меня, то с него станется не только не оплатить мне эти расходы, но и сегодняшний конвертик с деньгами не выдать, и тогда я окажусь в свободном полете. Ведь я израсходовала все оставшиеся Аськины деньги и все, что заработала. А назад платье не примут, тем более что оно левое. В этих не греющих душу раздумьях я пребывала до полудня, когда появился, словно ясное солнышко, шеф и с ходу пригласил меня в кабинет. Сесть он мне не предложил, а я своевольничать не стала. Постою, меня не убудет, тем более что насиделась уже с утра.

Шеф долго рассматривал меня, словно я какой-то неведомый науке реликт, потом соизволил наконец открыть рот: