Светлый лик смерти

– Что-то. Именно что-то. То есть совсем непонятно что. Короче, Ася, высокопоставленные лошадники и прислуживающие им сотрудники клуба припомнили, что видели в конце лета странного молодого человека, который фотографировал на территории клуба. Он представился фотографом нового журнала, который рассчитан на «новых русских» и их скучающих от домашнего сидения жен. Журнал якобы настолько новый, что еще ни один номер не вышел, поэтому ничего удивительного, что его никто не читал и вообще в глаза не видел. Разумеется, никто не узрел ничего плохого в том, чтобы дать парню возможность сделать несколько фотографий с пейзажами, лошадьми, наездниками, тренерами, денниками и оздоровительным центром. Поскольку фотографа видели многие, то нашлись и такие, кто запомнил название журнала, от которого он якобы работал. Я потратил день на поиски, но теперь могу сказать тебе точно: такого журнала нет и никто о нем никогда не слышал. Даже о проектах разговора не было.

– Ясно. А почему ты сказал, что молодой человек был странный?

– Это не я сказал, это сотрудники клуба так его оценили. Чего-то он им не показался.

– В каком смысле?

– Асенька, они сами не могли мне членораздельно объяснить, что в нем странного. Только один или два человека отметили, что он производил впечатление гомика. Здоровенный такой, мускулистый, а что-то женственное в нем. Я, конечно, вцепился в них мертвой хваткой. Оказалось, им одежда его не понравилась. Брюки, дескать, слишком обтягивающие, а рубаха слишком нежная и вся в складочку, как в кино или в балете. Волосы длинные, но так сейчас многие ходят. Так что если фотографию Дербышева делал действительно этот тип, то нам нужно искать связь между Дербышевым, Широковой и Томчак. Где-то они все пересеклись. Но где?

– Будем искать, – вздохнула Настя. – Теперь, по крайней мере, понятно, куда дальше двигаться. У меня, между прочим, есть еще один вариант. Я последние дни тоже без дела не сидела и узнала одну любопытную деталь. У Стрельникова есть, как тебе известно, сынок Саша. Так вот этот Саша страсть как не хотел бы, чтобы его папа развелся и женился во второй раз. Саша у нас игрок, причем абсолютно безмозглый. Его интеллекта хватает только на то, чтобы тянуть из матери деньги, которые им регулярно дает Стрельников. Не будет Стрельников официально мужем Аллы Сергеевны, не будет и денежек. Так что убрать опасную для него Милочку Широкову сынок Сашенька вполне мог, мотив есть. Другой вопрос, почему убита Томчак. Кстати, пока непонятно, убита она или просто умерла от сердечного приступа…

Она не успела договорить, когда до них донесся голос эксперта Зубова:

– Эй, але! Настасья, иди-ка сюда.

Стоя на коленях на подстеленной газетке, Зубов вертел в руках маленькую серебряную фигурку.

– На, полюбуйся. – Он протянул фигурку Короткову.

– Что это?

– Нашел в кармане юбки. Да ты не ангелочка разглядывай, ты на надпись посмотри на обратной стороне.

Настя вырвала серебряного Купидона из рук Короткова и впилась глазами в тонкие изящные буквы: «Миле от Володи с любовью».

– Вот это номер, – пробормотала она. – Как эта подвеска попала к Ларисе?

– Одно из двух, – пожал плечами Юра. – Или Лариса Михайловна собственноручно задушила несчастную Широкову и по каким-то причинам забрала подвеску себе…

– Или их обеих убил один и тот же человек, – подхватила Настя. – И каким-то образом незадолго до смерти Лариса нашла фигурку и спрятала ее в карман. Но что могло ее привести к убийце? Откуда они знакомы?

– Что в лоб, что по лбу, – удрученно констатировал Коротков. – Все равно ничего не получается. Только одно точно установлено: Ларису убил не Дербышев.

К ним подошел Ольшанский и протянул связку ключей, извлеченных из сумочки Ларисы.

– Нечего время зря терять, топайте пока на квартиру Томчаков, посмотрите, может, там что есть. Только аккуратно, ничего не трогайте и не передвигайте. Мы здесь закончим и тоже туда переместимся. А фигурку давай сюда, у меня целее будет.

Отдав серебряного Купидона следователю, Настя и Юра Коротков пошли домой к Томчакам.

– Муж-то ее где? – вяло поинтересовался Юра. – Все еще на даче?

– Похоже, – кивнула Настя. – Во всяком случае, рано утром дома никто к телефону не подходил, я звонила. Там автоответчик включен. Ты знаешь, куда идти?

– А то. Я у них два раза был, и с Томчаком беседовал, и с Ларисой. Вон тот дом, первый после перекрестка.

Они поднялись в квартиру и долго стояли на пороге, внимательно осматривая пол в прихожей. Если бы им довелось увидеть какие-нибудь выраженные следы, они не стали бы заходить, дождались эксперта. Но никаких следов видно не было. Возле порога лежит мохнатый темно-коричневый коврик, стоя на котором полагалось снимать грязную обувь и уже дальше идти в тапочках или босиком. Тапочки побольше – вероятно, Вячеслава Петровича, – и поменьше, принадлежащие хозяйке, аккуратно стояли рядышком возле коврика. Нет, определенно Лариса Михайловна была спокойна, уходя из дома. Покидала квартиру она явно не в спешке и не в волнении. Кругом царил идеальный порядок, на полированной поверхности мебели не было ни пылинки.