Светлый оттенок тьмы

А что — там даже мудрить не придётся. Вырыть яму, спрятать и снова затоптать. Кто догадается, что княжич станет прятать добро в приготовленной ему могиле? Да кто вообще о чём-то догадается. Его ведь никто не видел.

Орест хохотнул, радуясь собственной маленькой победе, и похлопал Канема по крупу. Придётся бедолаге ещё немного потерпеть.

Ядокрыл с трудом перелетел лес и поле, а затем опустился и лёг на траву, тяжело дыша. Орест подождал, пока он передохнёт, и дальше они пошли пешком. Княжич осматривал местность в надежде отыскать другое укрытие, но вокруг были только поля, усеянные жёлтыми цветами. Даже стебельки и листья отдавали желтизной. У него кружилась голова, и потихоньку пробуждалась ненависть ко всему, что имело оттенок жёлтого.

Хотелось обратно в Синие Горы…

Добравшись до озера, ставшего уже знакомым, Орест позволил Канему напиться и слопать парочку зверушек. А сам растянулся на берегу и опустил пальцы в воду.

— Здесь что — мёдом намазано? — русалка высунулась из воды и недовольно поморщилась, — чего тебе опять надо?

— Да ничего, — пробормотал Орест, не желая сердиться на эту нахалку. Похоже, Меланья всегда была чем-то недовольна, он уже привык.

— Тогда чего ты тут разлёгся?

— Думаю, сбить ли тебе парочку мышей или послать к дьяволу…

— Сейчас день. Мыши спят. Так что убирайся прочь.

— Ты боишься? — догадался Орест.

— Кого?

— Мою упырку?

Меланья не ответила, однако глаза её блеснули, и Орест понял, что попал в точку.

— Хорошо. Больше не стану приходить. Только скажи, как мне найти дивницу?

— Зачем искать? Они сами тебя найдут, если будешь шастать, где ни попадя.

— Мне только одна нужна. Если ты помнишь, была среди них одна особенная.

— С которой ты кувыркался?

— Ага, — губы невольно дрогнули в улыбке, — знаешь её?

Русалка как-то странно посмотрела на Ореста, затем огляделась вокруг и поманила пальцем.

— Забудь, княжич. Вот тебе мой совет. Держись от них подальше. Все дивницы — её прислужницы. И нет среди них той, что предаст её ради тебя.

— Такая уж она славная хозяйка! — хмыкнул Орест.

— Славная али нет, не тебе судить. Да только на дивниц на всех Равнинах идёт охота. Их хватают и гонят на Мёртвые земли, заставляют отдавать свои силы, возрождая почву. Они гибнут от истощения. Те, кому удаётся бежать, приходят сюда. Упырка их укрывает. Не позволяет забрать обратно. Поэтому дивницы за неё горой.

— С чего бы такая забота? Аж не верится.

— А вот этого я тебе не скажу. У упырки на всё причина есть. Оттого она и сильна. Много секретов, княжич. И не стоит тебе тягаться…

— Да ну тебя! Кудахчешь, прям, как ведьма старая. Надоела!

Орест в сердцах подскочил и хлопнул себя ладонями по бёдрам. Меланья буркнула что-то себе под нос и исчезла, оставив лишь лёгкую рябь на поверхности озера.

Княжич окликнул ядокрыла, нагрузил ему на спину мешок и повёл дальше.

На поляне пришлось потрудиться. Земля была твёрдая, как камень. Орест ругался на чём свет стоит, ломая когти, но всё ж вырыл яму и сбросил в неё мешок. Затем развязал и достал пару кристаллов. Попробует найти торговцев и выяснить, сколько за них дадут. А не получится с торговцами — продать колдунам Межгорья. Те обитают в пещерах, им такие диковинки точно придутся по вкусу.

Но, вот незадача, кристаллы по-прежнему были тёмными. Камень как камень, только заточенный с обоих краёв. Неужто он поспешил и выкрал сырые кристаллы? Или им нужно было солнце?

Орест выбежал из тени деревьев и вытянул руку с кристаллом, подставив под солнечные лучи. Он стоял так, пока рука не затекла, но ничего не изменилось. Он явно упустил что-то. Придётся опять идти в кузницу и наблюдать. Возможно, выкрасть того, кто сможет завершить колдовство. Это было самое верное решение.

Орест сунул кристалл под кафтан и зарыл яму. Затем долго прыгал, утаптывая землю, пока она не стала твёрдой. Осмотрелся. Всё было как прежде. Никто и не подумает, что под плитою что-то зарыто. Княжич довольно улыбнулся, как вдруг услышал смешок.

— Вот дьявол, — выругался он и стал выглядывать непрошеного гостя.

И вскоре заметил. Высоко над ним на толстой дубовой ветке сидело существо. Телом напоминало орла: широкая грудь, могучие крылья, выглядывавшие из-за спины, когтистые лапы. А голова человеческая. Сальные кудри мышиного цвета спускались до самых плечей.

— Тоже мне, болтушка-переросток, — прошептал Орест, а существо нахмурилось.

— Вообще-то я гамаюн.

— Не слышал о таких.

— Не мудрено. Нас давно выгнали из Межгорья. Уже пару тысяч лет живём в этих краях.

— И за что выгнали?

— Да никто уж и не помнит, — зрачки его сузились, и Орест понял: лукавит. Однако приставать с расспросами не стал. Его мало заботили истории, посыпанные тленом столетий.

— Как тебя зовут?

— А тебе не всё ли равно?

— Надо ж тебя как-то называть.

— Да мы с тобой, считай, больше и не свидимся.

— Чего так?

— Да что нам с тобой делить? — спросил гамаюн.

— Делить-то нечего, — согласился Орест, — а скажи-ка, чем я тебя насмешил?

— Чудной ты, — ответил гамаюн, — рылся как крот, закапывая мешок камней. А потом ещё и прыгал. Насмешил.

— Стало быть, давно наблюдал.