Светлый оттенок тьмы

Орест презрительно усмехнулся, затем уставился на Хруньку пристальным взглядом, однако ничего не почувствовал. Совсем ничего. Колдовство в этом дьявольском каменном гробу не действовало. Хрунька это знал, и поэтому так противно скалился.

– Не пойду на кухню. Не княжеское это дело, – Орест сложил руки на груди и упрямо вздёрнул подбородок.

– Твоё дело, можешь мешки таскать.

Орест хмыкнул: мешки таскать плёвое дело.

Однако он и подумать не мог, что вскорости пожалеет об этом.

Спустя полдня, весь покрытый пылью, с лицом, исчерченным полосками пота, стекавшего со лба, Орест едва мог согнуть спину. Мешки были тяжеленными, а копальщики – проворными. Орест едва поспевал за ними, удивляясь, как они могут так резво скакать целыми днями. У него уж и сил не осталось. А к вечеру Орест уже не чувствовал ни рук, ни ног, ни спины. Ужинать он отказался и завалился спать в первый же попавшийся на глаза стог сена.

Сквозь полудрёму он почувствовал, как рядом кто-то сел. Должно быть, охрана. Боятся оставлять его одного. Однако сейчас он и думать не мог о побеге.

– Чудной княжич, – сказал один из его стражей.

– Да просто глупец. Силищи тьма, а разума ни на волос. В одиночку мешки таскать…

– Но таскал. Думалось мне, раньше свалится.

– То мы завтра поглядим.

Орест хотел было разозлиться, да глаза слипались. Он ещё немного послушал пустую болтовню копальщиков, и провалился в сон.

На следующий день Орест трудился уже не так рьяно. Берёг силы да слушал, о чём народ говорит. Болтали копальщики немало, однако всё пустое. Но, что было занятным, им, похоже, нравилось у каменных людей. Несколько раз за день устраивали отдых, попивали хмель да горлопанили срамные песни. А вечером приоделись и куда-то пошли.

Орест уже не валился с ног, поэтому увязался за ними.

Оказалось, в лагере были женщины, и было их немало. Страшные, бледные, с узкими глазёнками и торчащими, как пакля, волосами. Но копальщики вовсю бросали влюблённые взгляды – ещё быть, столько за день вылакать пойла! Тут и кобыла будет мила.

Одна из них подкатила к Оресту и расплылась в кривозубой улыбке.

– А ты красавчик!

– И ты красотка. Только вот я женат.

– Верный, значит? – поморщилась копальщица, – или мало выпил?

– Эй, Варяшка, отстань!

Откуда ни возьмись, появился Хрунька, схватил Варяшу в охапку, смачно поцеловал в губы, ощупал широкой ладонью обвисший зад, и опустил на землю.

– Шла бы ты в свою каморку. А я позже приду.

– Придешь? Обещаешь?

– Когда это я не приходил?

– Ну, смотри. А то стану обижаться, – Варяшка кокетливо надула губки, взмахнула юбкой и исчезла в кустах.

– Славные у вас девки, – заметил Орест, – покладистые.

– А мы вообще народ простой, – усмехнулся Хрунька, – это кузнецы у нас с причудами. У них пары сызмальства складываются. Так до самой смерти и живут. А коли овдовеют, то больше не женятся и даже ни с кем не милуются.

– Тоскливо.

– Ну, кому как. У каменных тоже строгие нравы. На сторону не глядят, и жёны с ними на равных. Но к нам они не лезут.

– А что они вообще за народ?

– Да кто их знает, – вздохнул Хрунька, – они-то ничего не говорят. Мы только по тому, что видим, судим. Неплохие они ребята. Только хмурые. Не любят, когда врут.

– На вид такие крепкие, – осторожно заметил Орест, – и как упырям удаётся с ними справляться?

Хрунька пугливо огляделся по сторонам, затем погрозил ему пальцем.

– Про упырей лучше молчи. Разговоры про них до добра не доведут.

– Я и сам их терпеть не могу, – начал было Орест, однако Хрунька резко оборвал разговор.

– Иди-ка ты спать. А меня ещё Варяшка ждёт. Не ровен час обидится.

***

Ещё несколько дней Орест таскал мешки, пил с копальщиками хмель, посмеивался над похотливыми байками, и слушал. Копальщики были тот ещё народ. Ушлые, остроглазые, подмечали всё вокруг. Делились неохотно, но спьяну много чего болтали.

От них Орест узнал, что каменные добывают кристальную породу и куют кристаллы. Причём не хуже кузнецов. И для того, чтобы кристаллы завязались, им не нужна была ведьма.

– Зачем тогда вы им нужны? – спросил он Хруньку.

– Они спешат. Хотят достроить своё гнездо поскорей. К тому же, их становится меньше.

– Упыри?

– Нет. Убить каменного мало кому под силу. Упыри ещё ни разу не нападали. Только засылают шпионов, всё вынюхивают, что здесь творится.

– А слухи ходят, что упыри держат каменных в узде.

– Есть маленько, – неожиданно согласился Хрунька, – только никто не знает почему. Что-то трут они с ватажком упырским. Не любят его – страсть, и бояться – совсем не боятся. Но тронуть не смеют. Такие вот дела.

– А отчего их становится меньше?

– Видел проклятое поле? Они строят мост через него.

– Они в своём уме? – воскликнул Орест, – да оно огромно! И вроде обойти можно.

– Да кто ж их знает. Строят зачем-то. Помаленьку, по аршинчику. Сами строят, нас туда не зовут. Один камень принесёт, другой поставит, и так – пока хватает сил. Потом остаются стоять красными глыбами. Никто не возвращается. Оттого их и меньше. Оттого и зовут нас да кузнецов в помощь.

– Зовут? Вас же вроде пригнали!