Светлым по Темной

Короче, в Школу я вернулась глубоко за полночь. К счастью, лабиринт коридоров, переходов и галерей перестал быть таким пугающим, я уже более-менее ориентировалась в нем и довольно уверенно продвигалась к своей квартире, даже несмотря на слабое освещение и незначительную степень опьянения. Розы дивейно, которыми я небрежно помахивала в такт шагам, источали тяжелый, пряный аромат, еще больше туманивший мою голову. Поэтому в том незначительном событии, которое произошло чуть позже, были виноваты исключительно коварные цветы… ну и, может быть, вино. Во всяком случае, ничем иным свое странное поведение я объяснить не могу. Ну, в самом деле, с чего бы мне, искуснице, преподавательнице, при виде вкрадчивого сияния какого-то магического светильника и звуке неторопливых шагов поспешно шарахаться за угол и влезать в очень кстати замеченную нишу, подбирать подол и вжиматься в стену, дабы Нничто не выдало моего присутствия?!

Наконец в поле моего зрения появился источник непонятного света и звука. Сначала я даже не поверила своим глазам: светлый Мастер, неспешно шествовал по коридору в сопровождении светильника из энергии Разрушения и чего-то странно звякающего в сумке, лежащей на неспешно семенящей за ним низенькой скамеечке для ног. Не желая напарываться на очередную лекцию о недопустимости нарушения внутреннего распорядка Школы и явления на место работы и проживания в состоянии легкого подпития, я затаила дыхание, чтобы ничем не выдать своего присутствия.

Дождавшись, пока Мастер пройдет и даже шорох его шагов затихнет вдали, я выпрыгнула из ниши и бегом бросилась к своей квартире, слегка пошатываясь и на всякий случай иногда хватаясь за стены. Впрочем, больше мне никто не встретился, даже неугомонные школяры, набегавшись за день, спокойно почивали; коридоры казались вымершими и могли до дрожи напугать своей тишиной и темнотой кого-нибудь не столь морально устойчивого, как темная искусница. Влетев в холл своей квартиры и зачаровав дверь, я прижалась к ней спиной и в очередной раз мысленно воззвала к Увилле, моля не оставлять ее неразумное чадо без опеки и поддержки и не позволить мне впутаться в какие-то сомнительные дела и происшествия.

А все-таки интересно, что светлый Мастер, этот поборник соблюдения режима дня и внутреннего распорядка, забыл в темных коридорах спящей Школы?

ГЛАВА 11

Преподавать оказалось еще хуже, чем учиться самой. Теперь я понимала, отчего искусники-педагоги в Темной Школе порой зверели и скрежетали зубами так жутко, что уж лучше бы ругались нехорошими словами — тогда окружающие хотя бы не опасались, что их сей секунд сожрут вместе с несданными вовремя работами, ненаписанными конспектами, неначерченными схемами и невыученными формулами. А еще мне постоянно приходилось сочинять и проверять контрольные, по десять раз терпеливо растолковывать совершеннейшую, на мой взгляд, ерунду, во время подготовки очередному практическому занятию перечитывать гору дополнительной литературы, вести кураторские часы, носиться с детьми из моей группы, изо всех сил пытаясь выявить у них способности к боевой трансформации, и вообще заниматься уймищей бестолковых дел, к которым обязывало звание искусницы-преподавательницы. А еще были общественные мероприятия, вроде смотра самодеятельности под названием «Школярская осень» (мои первокурсники с инсценировкой баллады о каком-то великом светлом герое и побежденном им зле заняли второе место; упоминать, кому пришлось скакать по сцене в состоянии боевого метаморфоза, изображая то самое зло, думаю, излишне), бесконечные педагогические советы, обязательное изучение всех приказов Светлого Императора, хоть каким-то боком касающихся искусничества, и прочее, прочее, прочее… Один вечер в неделю я ухитрялась посвящать шатанию по Сэлленэру, чаще всего в компании Айлайто, и впрямь ставшего мне другом но не оставлявшего надежды сменить этот статус, дабы приблизиться к моей душе и телу. На Ненависти я каталась через день, дабы зверушка не застаивалась и не страдала от гиподинамии. В Темной Школе выгулом ездовых животных занимались конюхи, но местные работники никак не могли привыкнуть к клыкастой рептилии и на всякий случай старались не приближаться к ее загону. Еще благодарение Увилле, что хоть кормили. А вот прогуливать ее мне приходилось самой.