Светоч уверенности

Вняв твоей искренней молитве, Гуру Ваджрассаттва улыбается. Он обращается в Свет и Светом вливается в тебя через твое темя, и растворяется в Белой Таре, Коя пребывает в твоем сердце. Затем, благодаря твоим мольбам и благоговейному вниманию пробуждается поток Ее сердца, и белым Светом-амритой струится из слога-биджи ТАМ, что в сердце Благословенной Госпожи. Этот Свет наполняет изнутри все Ее тело, и изливается дальше, как струя молока, из безымянного пальца Ее правой руки, которая покоится в жесте даяния. Этот нектар наполняет изнутри все твое тело. Все твои злодеяния, омраченности, страсти, угрозы преждевременной смерти, нарушения твоих обетов — все это выносится вон сквозь поры кожи, как шелуха, вымываемая водой. Ты зришь, как тело освобождается от внутренних и внешних скверн-помрачений, и повторяешь Десятислоговую Мантру Тары и Стослоговую Мантру Ваджрасаттвы, одну за другой столь много раз, сколько сможешь.

После всех твоих напряженных молитв, покаяния и очищения Благословенная Госпожа улыбается, обращается в Свет и растворяется в тебе. И тогда ты зришь, что сам в действительности стал Белой Тарой. Все три составляющие этого созерцания,— Очиститель, очищаемое и акт очищения,— переносятся без привязи к ним каких-либо суждений-умозаключений в Сферу Реальности.

Покой разума. Посвящение заслуги.

Сокращенная форма созерцания Ваджрасаттвы. Автор, Чжамгон Конгтрул, добавляет, что это созерцание можно сократить для случаев повседневных ритуалов. При этом созерцатель ясно зрит в своем сердце белый слог-биджу ТАМ на лунном диске, окруженном по краю, по ободу Стослоговой Мантрой Ваджрасаттвы, «как жемчужными четками». Из него источается Свет, подобный лунному сиянию, наполняет изнутри тело созерцателя и вымывает все его страсти, преступления, омрачения, все его злодеяния вместе с их потенциальным вызреванием, всю его «груду плоти и крови», и созерцатель зрит, что само его тело стало по существу Светом. Затем, после начитывания Десятислоговой и Стослоговой Мантр, он творит покаянную молитву, с тем отличием, что заменяет слова обращения на: «О, Госпожа!., от своих обетов...», и — «Пусть же моя Гуру Тара...» Затем слог ТАМ и его трон обращаются в Свет и Светом втекают в созерцающего, а пороки, которые подлежали вычищению, созерцаемы уже чистой необъективируемой изначальной дхармовой сферой, и созерцатель приобщается к этому.

Покой разума. Посвящение заслуги.

Приход к Прибежищу и Зарождению Бодхичитты. Ты зришь в небесах пред собой лотос с четырьмя раскрывшимися лепестками, с восходящим ввысь великолепным стеблем, с ветвями, листьями и плодами. В центре лотоса сидит тот, чья форма тождественна Будде Амитабхе, чья личность вобрала в себя всех Гуру Линии Преемственности, чья сущность — это нераздельность Благословенной Госпожи Белой Тары и твоего коренного Гуру. На обращенном прямо к тебе лепестке ты ясно зришь благословенную Тару, вместившую в Себе всех йидамов-покровителей; справа восседает Владыка Шакйев, как Собор в Одном всех несметных Будд; на заднем лепестке пребывает сама Великая Матерь Праджняпарамита, как Святое Учение, нераздельное с Тройственной Драгоценностью; слева восседает Авалокитешвара, как Собор в Одном всей Сангхи. Вокруг Них, меж Ними, подобно стаям облаков, пребывают даки, дакини, защитники и охранители Дхармы. (Если созерцатель желает, то он может после полной визуализации Древа Прибежища совершить подношения, воспеть хвалы и молитвы, но обычно это необязательно).

Зришь себя во главе толпы всех живых существ, всех своих «старых матерей», и памятуешь о переживаемом ими страдании. Всем своим сущестым молишь Драгоценнейших: «Молю, спасите нас от этих страданий!» Ясно зришь, что и все окружающие существа вслед за тобой обращаются к Прибежищу с благоговением в теле, речи и мысли, и все вместе повторяют шопотом,— тихими звуками ди-ри-ри,— «Я сам и все существа...» и «к Будде, к Дхарме, к Собору Высшему...» — вплоть до требуемого числа повторений.

Затем зарождаешь Бодхичитту, обратив свое созерцание уже на всех живых существ, числом несметных, как просторы небес. Ты зарожаешь Вдохновляющую Бодхичитту, связывая зарождение со следующим обетом: «Средь всех здесь собравшихся нет никого, кто уже не был бы с безначальных времен моей матерью или отцом. Ко всем им я испытываю сострадание, поскольку хоть и жаждут они счастья, но им не удается освободиться от бесконечного блуждания в самсаре-океане; и я даю обет, что приведу их всех до единого к бессмертному, нетленному, святому совершенному Состоянию Будды».