Светоч

Первые несколько лет без тебя…
Одна…
Видимость жизни. Я брежу всё так же красным.
Вот потолок надо мною…
А вот стена —
чистое поле для вымысла и абстракций.
Помнишь, ты как-то на скатерти выжег глаз? —
глаз Минотавра — горящим, простым окурком…
Знаешь, мне кажется, кто-то войдёт сейчас,
но как всегда
без ключа… без звонка… без стука…
Бог милосерден —
он вылечит болью боль…
Врач увеличит безжалостно силу тока,
я позабуду на время о нас с тобой
в жутких конвульсиях
(пытка электрошоком)
Кто-то додумался душу лечить огнём…
Снова и снова мне снится в ночных кошмарах
чёрный, огромный,
чудовищный скорпион
медленно-медленно к сердцу подносит жало.
Где же ты, где же ты, мой аргентинский нож?
Помнишь, как в юности,
метила между пальцев?
Точных бросков нескончаемый, острый дождь.
Странные игры вне логики и абстракций…
Я промахнулась —
и брызнула с пальцев кровь…
Юность ушла.
С той поры пролетели годы.
Щупальца… щупальца… щупальца проводов
душу сжигают присосками электродов.
Странно очнуться и знать, что в Париже ночь.
Город не спит, он живёт по своим законам.
Но просыпаюсь:
в руке аргентинский нож,
лишь не припомню, убила ли я скорпиона?
Как мне хотелось увидеть твоё лицо!
Слышишь, любимый,
я бредила каждый вечер:
«…дайте мне… дайте мне… дайте мне Пикассо…»
Ведь от любви не лечат…… пойми…… не лечат!
Врач-атеист посоветовал «Отче наш…»
Странный он, правда?
Конечно, он очень странный…
Я бы молилась, поверь мне, когда б не кашель,
Но простудилась в приюте «Святая Анна»…
Холодно…… холодно… холодно…
А рентген!
Знаешь ли ты, что на снимке душа крылата?
Это не бронхи с ветвящейся сетью вен,
это не лёгкие…
Милый… постой… Куда ты?
Не уходи!
Пусть ты даже всего лишь сон…
Не покидай меня, слышишь… Зачем так рано?
Хочешь, пиши с меня лики твоих икон,
Хочешь, распни меня в свете оконной рамы.
Нежный мой… нежный мой… ласковый, страшный зверь…
бык андалузский — глаза твои, как рубины…
выбей рогами,
пожалуйста, выбей дверь…
я не могу……… не хочу никакой корриды!
Век скотобоен…
и снова электрошок…
Как милосердны…… о, как милосердны, люди…
— Ну, успокойтесь, безумная…… всё хорошо…
Да, хорошо —
тем, что хуже уже не будет…

28 Между небом и землёй