Светорада Золотая

– Не все так просто, как тебе кажется, Игорь-князь, – заметил Некрас, поглаживая свою длинную холеную бороду. – Угры на холме окопались, выбить их оттуда – задача не из легких, можно немало людей положить, да и время затянуть. А это сейчас ох как невыгодно. От степных дозоров пришла весть, что к Киеву подтягиваются новые полчища угров-переселенцев. Если они подоспеют до того, как ханы Инсар и Асуп начнут отбывать, то еще неясно, на чьей стороне окажется сила. Шутка ли, целый народ перекочевывает! И если Олег с Эгилем дадут засевшим под Киевом ханам много золота, они не станут мешкать и так вобьют клин между угорскими родами, что разделят и ослабят их. Золото и серебро – главное оружие для решения дела с уграми, а уж только потом воинская сила.

Игорь кусал губы, нервно тер рукой бритый подбородок с красивой ямочкой.

– Неужто Русь будет платить там, где можно настоять на своем удалью да наскоком? Эх! Будь моя воля… – Он резко повернулся к Гордоксеве: – Это все твой муж мудрит! В душе он торгаш, как еврей хазарский, а не витязь, чтящий Перуна. Вот Олег не таков, он прижал бы хвост степнякам желтомордым! Да только договор с Эгилем мешает ему раскинуть крылья и напасть на угров, как сокол нападает на жирного тетерева.

Гордоксева только повела бровью, ответил же Асмунд:

– Неучтиво и грубо ведешь ты себя, Игорь Рюрикович, поминая лихим словом того, под чьим кровом проживаешь. Молчи! – поднял он руку, останавливая кипятившегося Игоря. – Или ты думаешь, что мой отец и Олега Вещего принуждает торги вести, не пуская рать в битву? Сам же слышал, что Некрас сообщил: и людей погубить можно, если наскоком брать, и время потерять, пока новые силы придут. Но учти, будущий князь Руси: ни один воин, ни один ярл или воевода не отказывается от битвы и не боится погибнуть в сражении. Но только глупец жаждет битвы ради битвы. У войны тоже должна быть цель. И лучшим правителем считается тот, при ком не гибнут люди.

Игорь лишь усмехнулся, подумав, что такие мысли могут прийти в голову только Асмунду, который и ходить-то едва начал учиться. Правда, последние слова княжича его несколько воодушевили, ибо тот отметил, что в Смоленске надо держать отряды наготове, на случай если схватка под Киевом все же начнется… Тогда во что бы то ни стало надо будет послать войско на подмогу матери городов русских.

– И уж новое воинство поведу непременно я! – сразу оживился Игорь. – Ничто не удержит меня в Смоленске, Ни Ярилины пиры, ни…

Он не договорил, бросив взгляд в сторону Светорады, которая стояла за креслом матери, сжимая на груди косу.

В это время Некрас шагнул вперед, сказав, что не все еще передал от князей. А слово их было таково: Олег Вещий повелевает Игорю с войском ожидать его в Смоленске, пока к нему не обратятся с призывом.

– Да я в любой миг! Эх, да только где взять столько сил, чтобы навалиться? В Новгород ли послать за подмогой, в Туров ли?

И умолк, вспомнив, что силы Руси еще разрозненны, что не всякий воевода захочет поднимать рать и вести неведомо куда по приказу Киева… или того же Смоленска.

Мысль эта была безрадостной. «Был бы я князем, – думал Игорь, – не держал бы меня Олег при себе… Уж я бы всю Русь в кулак собрал, никто не посмел бы перечить! А так Северная Русь, Днепровская, мерянские края, кои и вовсе так далеко, что не докличешься, не прикажешь…»

Игорь почти не слушал, о чем говорит Гордоксева с Некрасом, справляясь о муже своем да о сыне. Что с ними станется, когда торги идут, как на посаде в день Макоши![94] И он пошел прочь. Его душило бешенство от собственного бессилия. Эх, будь он под Киевом, показал бы уграм, каково это вымогать денег у князей, он пустил бы им кровушку, так что сам Днепр-Славутич покраснел бы от нее от берега до берега!

Гордоксева же приняла к сердцу одно: ее муж жив, он не в сече, а значит, ей нечего опасаться. Вот только нечего ли? Ведь еще неясно, как все сложится Хорошо, что Олег приказал Игорю не вмешиваться. Этот сорвется хоть сейчас с цепи, понесется, наломает дров, устроит кровавую сечу. Его и невеста не удержала бы.