Светорада Золотая

– С кем воевать-то надумала? – полюбопытствовала княгиня, захлопывая крышку ларчика и отставляя его в сторону. – Да и что это ты придумала: учиться стрелять из лука не хуже Стемида Кудиярова? Ольге Вышгородской желаешь уподобиться?

Княгиня рассчитывала задеть дочь, упомянув об Ольге, да выпытать, что она про деву-воина думает, однако Светорада отреагировала по-своему. Сказанное об Ольге пропустила мимо ушей, а вот упоминание о Стеме ее взволновало. Долго ли еще он будет дожидаться ее на стрельбище? Приручить Стему куда сложнее, чем охотничьего сокола. И Светорада оглянулась нетерпеливо на дверь, будто торопилась куда-то. Ясное дело, куда – догадалась княгиня. Что за власть имеет над княжной сын Кудияра, раз она, простив все, так привязалась к нему?

– А ну-ка, дитя мое, присядем вот тут да поговорим маленько.

Она указала дочери на ларь рядом с собой, видела, что та подчинилась с неохотой, все больше на дверь посматривала да теребила нервно кончик косы.

– Я не пеняла тебе, Рада моя, на то, что ты шутила и заигрывала с женихами. Не стала журить и за то, что от Овадии украдкой приняла богатый подарок. Ты высокого рода, от многого защищена своим положением. Можешь Стемида привораживать, играя с ним, – все равно он не годится тебе в супруги.

– Ах, матушка! Выслушай…

– Нет, сперва ты меня выслушай! Я не спрашиваю тебя о вашей странной дружбе с сыном Кудияра. Теперь он воин у князя Киевского и от его благоразумия зависит, поднимется ли он по службе или всю жизнь проходит в стрелках, живя в дружинной избе.

– Стема станет десятником, только когда мельничный жернов поплывет по реке, – как-то задумчиво проговорила Светорада.

– О чем это ты? Ну да мне ведь все равно. Хотя всякое может случиться, ежели ты гнев Игоря на него обратишь. Для Стемы возвышение много значит, недаром он сын своего отца, а Кудияр всегда хотел достойного положения. Но Кудияр и другим для меня ценен. Тем, что в душе мой образ, как Ладу свою пронес. Я гляжу, ты и Стеме такую же судьбу готовишь. Мстишь ли ему за былое или еще что-то задумала? С тебя ведь станется увлечь Стему хотя бы потому, что он в дружине. И горя первый любостай! Но ты должна знать – только Игорь будет твоим мужем и господином, а Стема… Стема пусть остается при тебе, как Кудияр при мне – воздыхателем сторонним. Знаешь, женщине нужно, чтобы рядом был кто-то, кто ее преданно и беззаветно любит. И мне всегда было приятно, когда я чувствовала на себе взгляд Кудияра. Хотя и не любила его…

«Но Стемку-то я люблю», – подумала княжна и вдруг так испугалась своей мысли, что перестала слышать, о чем говорит княгиня, взволнованно и растерянно размышляя о том, в чем негаданно призналась самой себе. Ей стало страшно. Она – невеста Игоря Киевского, а все помыслы ее, все желания связаны с другим.

– Да слушаешь ли ты меня? – словно издалека донесся до нее голос княгини.

Какое-то время она непонимающе глядела на мать, пока стала различать ее голос, ее слова о том, что мудрая и предупредительная жена всегда может поладить с мужем, добиться его уважения и почета в семье. Конечно, Игорь горяч, как необъезженный конь… но и на норовистого коня можно набросить уздечку, только надо знать, как это сделать. Терпением и лаской, неусыпной заботой должна будет добиваться Светорада внимания и любви князя Игоря.

Это, бесспорно, были мудрые и хорошие речи, добрые советы матери, поучающей свое дитя, как вести себя в браке со столь своевольным и непредсказуемым человеком, как Игорь. И все, что она говорила, было верно: скорая свадьба, новый дом, заботы по хозяйству, дети, сначала маленькие, а потом большие – все это стремительно проносилось в голове у Светорады, когда она слушала речи матери. Да, возможно, в браке она и научится быть счастливой… Только вот она еще не забыла, как Игорь хотел обесчестить ее вчера… как не считался с ней, как, поддавшись страсти, повалил на траву. И не подоспей Стема… Как бы восприняла мать горькое известие о том, что Игорь ни в дырявую куну[97] не ставит их договор, честь ее рода и ее самой?

– Если ты захочешь счастья – борись за него, – говорила между тем Гордоксева. – Жизнь – это битва, а не каждая битва удается с самого начала. В конце концов, побеждает тот, кто не сдается. Однако хочешь ли ты сама любви Игоря? Сама-то добиваешься его чувств? Ведь одно дело взять верх над строптивым князем, и совсем другое – преодолеть себя. Ты ведь избегаешь Игоря, на его упреки отвечаешь упреками, на его невнимание – невниманием. А захоти ты привлечь его… Не Стемку, о ком все твои помыслы, а именно Игоря, – никуда бы он от тебя не делся.

«О Стемке не забыла напомнить», – отметила княжна. И ей вдруг стал невыносим весь этот разговор. Она резко поднялась, взглянув на разложенные перед ней богатства почти с раздражением. И стала просить разрешения уйти. Даже не просить – настаивать. А потом так стремительно юркнула мать, что та только диву далась. Ну не дурочка ли ее дочь, если ее одни утехи волнуют?