Светозарные гости. Рассказы священников

В 1860 году я жила со своим сыном Виктором в Ярославле. Это был замечательный ребенок, подвижный, умный, послушный. Он с раннего детства верил в Бога, всегда радовался, когда его приводили в храм. Многие любили его, особенно слуги. Когда ему исполнилось пять лет, он заболел дифтеритом. Однажды утром он мне сказал, что сегодня должен умереть:

— Мамочка, я хочу прийти к Богу во всем чистом, умой и одень меня!

Я стала возражать, что он не умрет, что ему надо отдохнуть, и он скоро поправится. Но малыш настаивал на своем. Тогда я уступила его просьбе — умыла его, одела в чистое белье и положила на кроватку.

— А теперь, мама, дай мне икону, которую я так люблю, — попросил он, и я выполнила его просьбу. — Скорее, мама, дай мне в руку свечку, я сейчас умру! — требовал мальчик, и я зажгла восковую свечку и вложила ему в руку. — А теперь, мама, прощай! — сказал он, закрыл глазки и тотчас скончался.

От горя я обезумела, все время плакала, не находя ни в чем утешения. Но однажды зимой, проснувшись ранним утром, я услышала около моей кровати голос Виктора, который звал меня:

— Мама, мама, ты не спишь?

Пораженная, я ответила:

— Нет, не сплю, — и повернула голову в ту сторону, откуда раздался голос.

О чудо! — я увидела моего Виктора, стоявшего в светлой одежде и грустно смотревшего на меня. Казалось, что от него шел свет, потому что в комнате было настолько темно, что без этого я не могла бы его увидеть. Он так близко стоял от меня, что я хотела броситься к нему и прижать к сердцу. Но как только эта мысль промелькнула у меня в голове, как он предупредил меня:

— Мама, ты меня не трогай, меня нельзя трогать! — и отодвинулся немного назад.

Я стала молча любоваться им, а он продолжал:

— Мама, ты все время плачешь обо мне. Почему? Ведь мне хорошо там, но еще лучше было бы, если бы ты меньше плакала. Ты не плачь, мамочка! — и исчез.

Через два года Виктор снова пришел ко мне наяву, когда я была в спальне:

— Мама, зачем тебе Оля? Она тебе лишняя! — сказал он.

Оля — моя дочь, которой тогда было полтора года. Когда я спросила, неужели и ее возьмут, он ответил:

— Она лишняя! — и исчез.

За две недели до ее смерти он опять явился мне и сказал:

— Мама, Оля у тебя лишняя, она тебе будет только мешать…

Я была уверена, что моя дочь умрет, и через две недели, придя домой, нисколько не удивилась, когда нянька объявила, что у девочки жар, а через два дня Оля умерла».

«Не бойся, батюшка!»

У монаха Ионы умер сын Косма, послушник Чудова монастыря. В пятницу, под Лазареву субботу, около полуночи Иона поправлял лампадку и вдруг увидел, что дверь открылась, вошел его сын в белой рубашке, а за ним два светлых юноши.

— Не бойся, батюшка, я пришел тебя проведать! — сказал Косма.

— Сынок, как ты?

— Слава Богу, батюшка, мне хорошо! Отец хотел еще спросить его о чем-то, но сын поспешно встал и произнес:

— Прости, батюшка, мне еще нужно навестить старца! — и вышел с юношами из кельи.

Адские муки на земле

Больше пятидесяти лет при Никольской церкви служил старостой ныне покойный Андрей Иванович. Прихожане говорили про него:

— У нас нет никого справедливее Андрея Ивановича, он так заботится о храме, что и говорить нечего. Мы боимся даже подумать, что у нас будет другой староста!

И он служил при церкви до своей кончины, которой удостоился на Пасхальной неделе.

Был он честным, кротким человеком, имел истинно христианскую любовь ко всем. Бог не даровал ему детей, он жил с женой, братом и племянником. Внешне он был похож на преподобного Серафима Саровского, в год канонизации которого и умер.

Никаких спиртных напитков он не пил, строго соблюдал посты. За год до его кончины мы как-то ехали с ним в город. Обычно молчаливый, он в этот раз много рассказывал о Святой Земле и Афоне, где ему довелось побывать. Поразило его, трезвенника, то, что там во время каждой трапезы паломникам давали вино…

— А мне нельзя, — сказал он.

Вот тут-то я и упросил его рассказать, почему ему нельзя даже немного выпить вина.

— Был я один сын у отца, жили мы богато. Мои родители учили меня уму-разуму и воли мне не давали. Но, известно, молодежь собирается вечером на посиделки. Мы нанимали музыкантов, пили водку. И хотя отец наказывал меня, но я его не слушал. Постепенно мне стало тоскливо без водки. А тут мой отец умер. Мать я не слушался, своевольничал. Вскоре она женила меня, думала, что исправлюсь, но я стал еще больше пить. И я пропал бы, если бы Господь не помиловал меня.

Однажды я повез в город продавать муку. Продав, хорошо выпил и поехал домой с приятелями, а в дороге все продолжал пить. Как доехал до дома, не помню…

Вот, батюшка, есть люди, которые не верят, что будут вечные муки, вечный огонь, думают, что ада нет, а я, окаянный, уже мучился на этом свете вечными муками и каждую минуту про это помню, хотя это и было давно!