Свежий ветер дует с Черного озера (СИ)

Ее мысли прервал нетерпеливый стук в дверь, заставивший Гермиону вздрогнуть.

— Грейнджер, долго еще?! Ты не одна тут живешь вообще-то!

Гермиона закатила глаза. Что-то ей подсказывало, что Малфою, скорее всего, просто было не по себе сидеть в каменной комнате в гордом одиночестве. Проворчав что-то вроде «Да иду я», она с сожалением выключила воду и, наскоро обтеревшись и с трудом натянув одежду на влажную кожу, кинулась наверх, перескакивая через ступеньку.

— Закончила? Ну и долго же ты, — недовольно бросил Малфой. Он был бледен, выглядел задумчивым и нервным. Гермиона не обижалась на его подколки, на самом деле, всей душой сочувствуя ему. Он был той еще задницей, но теперь им приходилось плыть в одной лодке, бежать от одной опасности. И Гермиона знала не понаслышке: не было ничего ужаснее страха за близких.

— Кстати! — вспомнила она, воодушевившись. — Твои родители, похоже, все же смогли скрыться, успели.

— Откуда ты знаешь? — тут же спросил Драко, вскинув на нее пытливый взгляд.

— Видела ночью. Их ищут.

Малфой не ответил, только сдержанно кивнул, но, надо сказать, облегчение читалось на его лице невооруженным взглядом. Он открыл дверь и, деловито оглядев коридор, направился в сторону ванной. Теперь, по всей видимости, будет думать, как послать им весточку и все же связаться с Ноттом… Лишь бы не забыл ее об этом предупредить.

***

— Хренова сумасшедшая британская погода, — протянул он. — Может, нам надо бежать на континент? Вон, сегодня солнце, и отсюда видно даже…

Малфой смотрел вдаль, в стрельчатое окно, подперев плечом стену. Судя по тому, что за почти сутки они не увидели в замке ни души, он, очевидно, был закрыт для посещения. В домике охранников иногда все же прослеживалось какое-то движение, одного из них Гермиона даже видела мельком.

— Ты наверняка в розыске, Малфой. Я тебя уверяю, на том берегу тебя ждет «теплый» прием.

— Знаю. Надо придумать, что делать…

Эту фразу он повторил уже раз пять за последние пару часов. Конечно же, надо было что-то придумать, но пока правильнее всего было заняться насущными вопросами — вопросами выживания.

— Очень хочется есть, — выдохнула, наконец, Гермиона после очередной затянувшейся паузы, когда каждый из них размышлял о своем. — Думаю, надо пойти поискать еды. У тебя есть деньги?

— Нет. Не думал, что настанет в жизни момент, когда придется таскать галлеоны по карманам.

— Тогда нужно что-то продать. У тебя есть что-то ценное? Может, эти часы? — она указала на изящный золотой циферблат, небрежно торчащий из-под рукава малфоевской рубашки. Никогда раньше не обращала на них внимания.

— Ты спятила? Эти часы подарил мне отец. Они стоят дороже, чем вся твоя жизнь.

— Теперь уже сомневаюсь, — саркастично осклабилась Гермиона. — Думаю, за наши с тобой жизни теперь дорого дают. Но вопрос остается открытым. Нам все еще нужно что-то есть.

Малфой чертыхнулся.

— Ладно, сиди здесь. Я скоро вернусь.

Она не успела спросить, что он задумал, как он уже выскочил за дверь, но спустя где-то полчаса действительно вернулся — с сэндвичами и парой бутылок воды.

— Где ты это достал? — спросила Гермиона, с радостью принимаясь за поздний завтрак, перетекающий в обед.

— В будке смотрителя. Ты вчера очень кстати напомнила про Конфундус…

Перекусив, они снова надолго замолчали. Малфой лег на матрас, повернулся к ней спиной и, кажется, задремал. Судя по всему, ему и правда не удалось поспать этой ночью. А Гермиона принялась практиковаться в простейших заклинаниях с новой палочкой. Она, надо сказать, ее полностью устраивала: удобно помещалась в ладони и в целом откликалась на необходимый магический импульс в считанные секунды. Она была немного непривычна, возможно, но это уже, как считала Гермиона, дело техники. Она даже поймала себя на том, что ждет момента, чтобы испытать на практике некоторые из заклятий, о которых рассказывал ей в мэноре лорд Волдеморт. Это, конечно, было чертовски абсурдно, но Гермиона немного скучала по их занятиям; воспоминание о них, о самом Темном Лорде, отдавалось где-то в груди неясной природы томлением и сосало под ложечкой. Несколько раз она ставила блок на сознание — просто на всякий случай, но никакого влияния «извне» так больше и не ощутила. Очень хотелось бы знать, что происходит теперь в магическом мире; Гермиона мечтала о радио, что скрашивало их с Гарри и Роном походные будни, или, на худой конец, о выпуске Ежедневного Пророка, но выходить за пределы зачарованной комнаты было опасно.

День пролетел незаметно.

***

Малфой проснулся, когда этот удивительно ясный день уже готов был подернуться дымкой сумерек, и, как показалось Гермионе, его настроение на этот раз было значительно более спокойным, чем накануне. Пора было подумать об ужине, и на этот раз добыть его вызвалась Гермиона.

— Попробуй найти что-нибудь сытное, Грейнджер, пожалуйста. На одних сэндвичах мы, боюсь, долго не протянем, — его просьба, несмотря на абсурдность в сложившихся условиях (чего он хочет, стейк по-аргентински?!) прозвучала даже мило, и Гермиона криво улыбнулась.