Священная охота

– Нет, то знамя было изрублено на куски и погребено вместе со мной. Это – знамя, которое было моим, когда я в последний раз был истинным королем, пусть только для остатков преданных мне кланов, когда я из болотных дебрей нападал на гарнизоны Аудара. Оно было свернуто после того, как я погиб в битве, и передано, как считалось, моему сыну и наследнику. Немного утешения я получил от этого… но все равно я был рад иметь знамя. Я спрятал его в башне замка Хорсриверов, и три столетия оно лежало там в ожидании лучших времен. Лучшие времена так и не наступили; вместо этого я поднимаю его сегодня… но все же поднимаю!

Хорсривер осторожно прислонил древко к стволу огромной ели – так, что ветви дерева поддерживали и прикрывали знамя, – потянулся и опустился на подстилку. Ингри последовал его примеру: он оказался между Хорсривером и принцессой. Ингри не мог оторвать взгляда от свернутого знамени.

– Я чувствую… в нем есть колдовская сила, сир. – На самом деле, говоря по правде, знамя заставляло его дрожать.

Хорсривер удовлетворенно облизнул губы.

– Прекрасно, мой умненький волчонок. Раз уж ты такой сообразительный, не догадался ли ты еще, какую другую обязанность имеет знаменосец?

– А? – растерянно переспросил Ингри. Когда Венсел не лгал и не запугивал, он явно развлекался тем, чтобы заставлять его чувствовать себя круглым дураком, мрачно подумал Ингри.

– А ведь ты очистил Болесо – что было не таким уж легким делом, – протянул Хорсривер. – Ах, я устал от попыток направить твои мысли в нужное русло, но этот случай искупает все неудобства. – Венсел искоса взглянул на Фару, словно желал убедиться, что она слушает. Ингри насторожился: Венсел старался не смотреть на жену и обращался к ней только с самыми необходимыми распоряжениями.

– Ты говорил, что знаменосцы перерезали горло тем своим раненым товарищам, кого нельзя было унести с поля битвы, – сказал Ингри. Ужасная обязанность… но Ингри внезапно догадался, что этим дело не ограничивалось. Очищение души… души призрака?

Хорсривер заговорил снова:

– Сложи части головоломки. Душа павшего воина, обладавшего духом животного, должна была освободиться от этого спутника, прежде чем она могла отправиться к богам. Однако воин погибал в битве, когда не было времени для должных обрядов, а иногда и возможности унести тело. Когда приходилось бросать даже раненых, до мертвых руки уж вовсе не доходили. Однако никакая духовная сущность не может существовать в мире материи без поддержки материального тела: не сомневаюсь, что тебя обучили этому жрецы-ортодоксы. Чтобы душа воина не блуждала, превратившись в призрак и истаяв, знаменосец был обязан привязать ее к себе, дать ей убежище и отнести туда, где шаман соответствующего клана мог бы ее очистить. Впрочем, в случае необходимости годился любой шаман.

– Пятеро богов! – прошептал Ингри. – Неудивительно что воины так отчаянно защищали знаменосцев. – Не была ли попытка Венсела связать его с Йядой каким-то вариантом этой древней магии?

– Да, потому что они несли в себе надежды их погибших родичей попасть на небеса. Поэтому-то каждый отряд, который возглавлялся или включал в себя воинов, обладавших духами животных, обязательно имел такого священного знаменосца.

Что же касается собственного знаменосца священного короля… – Хорсривер помолчал, потом, расправив плечи, продолжал: – Он должен был оказать такую же услугу своему господину в том случае, если в нем обитал дух животного. Не все избранные короли удостаивались подобной чести, хотя многие, особенно в тревожные времена, несли в себе таких духов. Однако независимо от этого знаменосец священного короля выполнял еще одну важнейшую обязанность, и не только в том случае, если его господин погибал в проигранном сражении… хотя можете не сомневаться: если священный король погибал на поле битвы, надежды на победу не было… Воды! – Венсел облизнул сухие губы и обессиленно сгорбился.

Ингри нашел в груде сумок полупустой мех с водой и принес его рассказчику. Венсел запрокинул голову и жадно напился, не обращая внимания на затхлость воды. Вздохнув, он растянулся на подстилке, опираясь на локоть, словно тяжесть событий, о которых он рассказывал, медленно вдавливала его в землю.

–Долгом королевского знаменосца было в случае смерти повелителя поймать и удержать священную сущность королевского сана, а потом вручить избранному наследнику. Эта величайшая магия Древнего Вилда передавалась из поколения в поколение, с незапамятных времен до… до сегодняшнего дня.

– У лорда Стагхорна – покойного короля – в момент смерти не было знаменосца, – неожиданно вспомнил Ингри. – Об этом позаботился ты?

– Да, такова была одна из необходимых, но недостаточных предосторожностей, – пробормотал Хорсривер. – Если бы истинное междуцарствие было легко устроить, их случалось бы больше, уверяю тебя… и случайно, и по чьей-то воле.

Хорсривер поморщился и продолжал: