Священная охота

– Я был бы опозорен. Изгнан со службы хранителю печати Хетвару. Может быть, казнен. Правда, если бы мы оба утонули, это сочли бы несчастным случаем. Несколько человек, наверное, порадовались бы, что я избавил их от дилеммы, но ожидать от них благодарности я не стал бы.

– Но одно можно сказать наверняка: как влиятельная сила в столице вы были бы устранены.

– Я не играю в столице никакой роли. Я просто один из довольно странных слуг Хетвара.

– До чего же благородно со стороны Хетвара так вам благодетельствовать.

Ингри только открыл и снова закрыл рот.

– М-м…

– Когда я в первый раз увидела зверя Венсела, я сразу подумала о графе как о возможном авторе заклятия. Я еще больше укрепилась в этой мысли, когда Венсел раскрыл свою тайну: он ведь практически прямо сказал, что считает себя шаманом.

«Так вы тоже об этом подумали?»

Йяда, напомнил себе Ингри, не знала Венсела в детстве, когда тот был болезненным вялым ребенком. Но значит ли это, что она переоценивает – или сам Ингри недооценивает – его кузена?

– Только в этом случае, – продолжала Йяда, – непонятно, как нам обоим было позволено живыми покинуть его дом сегодня.

– Расправа была бы слишком очевидной, – ответил Ингри. – Наемный убийца бывает единственным свидетелем своего преступления, но заклятие вообще никаких свидетелей не оставляет. Тот, кто его наложил, был то Венсел или нет, стремился к полной тайне. Вероятно… – Ингри нахмурился: его одолевали сомнения.

– Граф никогда не казался мне человеком, рядом с которым приятно находиться, но этот новый Венсел пугает меня до смерти.

– Ну меня-то нет. – Ингри внезапно замер, вспомнив как близко он подошел к смерти от собственной руки его двенадцать часов назад. Была бы его смерть в доме Венсела такой незаметной, чтобы не вызвать вопросов?

«На этот раз дело было не в заклятии. Я собирался сделать это по собственной воле. После того как Венсел припугнул меня моим волком».

– Что заставило вас так помрачнеть? – спросила Йяда.

– Ничего.

Губы Йяды раздраженно скривились.

– Ну конечно!

После нескольких минут молчания Йяда сказала:

– Мне непременно нужно узнать, что еще известно Венселу о Кровавом Поле, или, как он называет то место, долине Священного древа, – раз уж он, по его словам, такой знаток Древнего Вилда. Порасспрашивайте его, если – точнее, когда – снова с ним увидитесь. Но только не рассказывайте ему о моем сне.

Ингри согласно кивнул.

– Приходилось ли вам обсуждать с ним ваше наследство?

– Никогда.

– А с принцессой Фарой?

Йяда поколебалась.

– Только в том смысле, что оно ничего не стоит как приданое.

Ингри побарабанил пальцами по затянутому в кожаный дорожный костюм бедру.

– И все-таки это был всего лишь сон. Большинство Душ должны были быть забраны богами в момент смерти, если поляна в вашем лесу действительно Кровавое Поле или место какого-то другого сражения. Те несчастные, от кого отказались боги, превратились в призраков и растаяли столетия назад – по крайней мере так учили меня жрецы. Четыреста лет – слишком долгий срок для того, чтобы призраки сохранились в неприкосновенности.

– Я видела то, что видела. – Тон Йяды не предполагал объяснений.

– Может быть, именно такое действие на души людей оказывает единение с духами животных. – Ингри, казалось, посетило вдохновение. – Вместо того чтобы истаять, как обычные призраки, они остаются прокляты навеки, обречены на холодную безмолвную пытку. Попадают в западню между миром материи и миром духов. Вся боль смерти остается с ними, вся радость жизни исчезает… – От внезапно охватившего его страха Ингри сглотнул.

Взгляд Йяды сделался отсутствующим.

– Надеюсь, что это не так. Те воины были изранены и измучены, но не показались мне мрачными – они, по-моему, находили радость во мне. – В углах глаз Йяды, обращенных на Ингри, собрались морщинки. – Вы только что сказали, что это был всего лишь сон, а теперь поверили в него и видите в нем будущее, на которое обречены. Нельзя идти по этой дороге в обе стороны сразу, каким бы восхитительно мрачным ни делала вас перспектива беспросветного будущего.

Ингри от изумления только фыркнул, но губы его растянулись в легкой улыбке. Он немедленно вернул себе серьезный вид.

– Так куда же, по-вашему, ведет дорога?

– Я думаю… – медленно сказала Йяда, – что если бы я смогла вернуться туда, я узнала бы об этом. – Веки Йяды на мгновение опустились, потом она бросила на Ингри оценивающий взгляд. – Мне кажется, что и вы могли бы узнать тоже.

Разговор был прерван появлением на дороге свиты какого-то лорда, торопящегося на траурную церемонию в Оксмид. Ингри знаком велел своим людям отъехать на обочину, высматривая знакомые лица среди встречных. С некоторыми он обменялся короткими приветствиями. Это были люди графов Боарфордов – братьев-близнецов, путешествующих вместе с супругами в украшенной коврами повозке, подпрыгивающей на рытвинах. Почти сразу за этим отряду Ингри пришлось уступить дорогу процессии жрецов-дедикатов и настоятелей, богато разодетых и едущих на породистых конях.