Священная Римская империя. История союза европейских государств от зарождения до распада

Здесь следует поговорить о специфике немецкой веры в силу. По своей сути, это вера, укоренившаяся в недоверии к «грешному миру», полному врагов - слуг дьявола (сам дьявол - alt boese viant, стародавний враг), миру раздоров и волнений, в котором главенствуют междоусобицы, войны, лжесвидетельство и убийства. Сетования на вероломство этого мира долетают до наших ушей с X в. и по сей день. Чувство, что этот мир безнадежен, заставляло немцев поддаваться одному из двух искушений. Первое из них - безысходный манихеизм: мир расколот до самой сердцевины между сторонниками Бога (их мало) и ставленниками дьявола (их много); единственный способ вырваться из этой «ситуации» (слово laga на древнегерманском языке - это засада, из которой все выходы ведут к смерти) - через молитву, рожденную исключительно отчаянием, с действием или без оного. Поэтому среди людей есть «пессимисты» и «оптимисты», то есть те, кто молится, и те, кто действует. Другим искушением является искушение впасть в не менее безысходный крайний пелагианизм: человек свободен, полностью открыт всем ветрам и погодным условиям; он может заявить о себе, только овладев материальным миром, включая - ужасающая мысль - его человеческий материал.

Как четко признавали великие германские теоретики империи, например Николай Кузанский и Лейбниц, государственный порядок Оттонов представляет собой попытку связать эти два полюса, имеющую важные исторические последствия. Набожный человек служит Богу и миру, завоевывает славу и почести на небесах и на земле путем верной службы в религиозно-политическом смысле как член паствы христианскому миру, законными представителями которого на земле являются владыка император и его епископы. Для Видукинда Корвейского высший епископ - не молчащий папа, а епископ Германской империи, первосвященник Кёльна или Майнца.

Так называемое оттонское государственное устройство империи, которая дала епископам преобладающий вес и главную ответственность, сделав тем самым имперскую церковь краеугольным камнем империи, не было, как часто говорят, просто «целесообразным решением», навязанным Оттону, потому что светские магнаты показали себя вероломными. Это государственное устройство покоилось на глубоком психологическом фундаменте. Это была попытка германцев достичь concordantia catholica, попытка подавить сугубо немецкое искушение (порожденное неспокойными веками переселений народов и их последствиями) бежать из этого мира в отчаянии и отчаяться от болезни этого мира. Sieg Heil: все поднимают правую руку и тем самым подтверждают избрание Оттона королем. Для нас это приветствие имеет зловещее звучание из-за своей ассоциации со страшным человеком из Браунау-ам-Инн. В своем полном значении это приветствие - salus et victoria - подразумевает, что все «спасение»: и души, и тела - вверено dux (герцогу - Herzog), вождю (Fbhrer) войска в ожидании того, что он обратит его во благо.

Оттон сделал своего брата-священнослужителя Бруно герцогом. Ученик и биограф Бруно Руотгер называет его «архиепископом», чтобы подчеркнуть исключительные полномочия, которыми тот обладал. Бруно был воспитан в Утрехте ирландским епископом Израэлем, от которого он получил добротное образование (познания ирландских священнослужителей были гораздо шире, чем у континентальных епископов). В 940 г. Бруно стал канцлером своего брата, а затем главным капелланом; в 953 г. его сделали архиепископом Кёльнским и в тот же год - в возрасте двадцати восьми лет - герцогом и вице-правителем Лотарингии. Он принялся назначать в самые важные западные епархии своих доверенных лиц - людей, которые, как он знал, будут служить интересам его брата и империи.