Священная Русская империя

Прошло столетие, прошло другое, можно было надеяться, что по мере развития у нас образования западного образца весь русский народ постепенно начнет переходить на рельсы западной духовности, и мы всё меньше и меньше будем отличаться от европейцев по своему мировосприятию. Но этого не произошло. Подавляющее большинство русских так и остались русскими, то есть продолжали воспринимать жизнь так, как это было нам свойственно уже тысячу лет, и совсем не так, как европейцы. Но и небольшая группа русских сторонников «свободы, просвещения и прогресса» уже существовала много поколений, постепенно приобретая свои традиции, свою культуру поведения, своё лицо в самом широком смысле. Эта группа всё больше и больше обособлялась от основной части русского народа, приобретала некое самостоятельное бытие между европейцем и русским, стала уже почти отдельным народом. Вот это и есть наша русская интеллигенция — группа в нашей среде максимально нерусская, совершенно не зависимо от национального состава, хотя еврейский элемент этой группы очень заметен и безусловно оказал на неё большое влияние.

Почему же она приняла название интеллигенции, то есть группы интеллектуалов? А вот в этом–то и проявила себя главная идея наших интеллигентов. По их глубокому убеждению, все образованные русские люди мыслят по европейски и лишь недостаток образования вынуждает прочих русских оставаться в лагере ретроградов и консерваторов. Они, интеллигенция, видят себя передовым отрядом русского народа и сторонниками прогресса уже в силу одной только своей образованности. Дескать, любому умному понятно, что либерализм есть высшее благо, не понятно это только тем, кто мало книжек прочитал.

Между тем, это совершенно не так. Интеллигенция наша обособлена не по признаку образованности, а по признаку идеологическому. Среди представителей умственного труда есть огромное количество людей совершенно не разделяющих основные ценности интеллигенции. Это интеллектуалы, но не интеллигенты. Так же как и среди людей без высшего образования, отнюдь не занимающихся умственным трудом, можно встретить тех, кто духовно к интеллигенции примыкает, так сказать «настоящих интеллигентов».

Конечно, под интеллигенцией у нас чаще всего понимают просто всех представителей умственного труда. Но сами интеллигенты понимают о себе куда больше. Иначе не появилось бы понятие «интеллигентность», как совокупность положительных качеств. И не говорили бы «интеллигентный человек», тем самым давая человеку положительную оценку. Понятно ведь, что ни диплом о высшем образовании, ни профессия учителя или врача, сами по себе ни каких положительных качеств не могут человеку сообщить. Но принадлежность к интеллигенции означает, что ты разделяешь ценности этой группы, и если ты являешься достойным носителем этих ценностей, тогда ты настоящий интеллигент. Вот тут и становится понятным, что интеллигентность и интеллектуальность — понятия в русском языке не тождественные, причем заметьте — только в русском языке.

Ключ к пониманию феномена интеллигенции заключается в том, что она сама себя провозгласила «совестью нации». То есть по собственному своему убеждению, интеллигенция является неким рупором высших ценностей, образцом поведения для всего народа, мерилом нравственности. Получается, что жить по совести, значит жить так, как учит нас интеллигенция, и как живут лучшие её представители. Сами понимаете, эта глобальная претензия имеет уже мало общего с заурядной принадлежностью к людям умственного труда.

А была ли у русской нации некая другая коллективная совесть, пока интеллигенции ещё не было? Да, конечно, была и есть. Это русские святые. Они–то всегда и были совестью русского народа. Они воплощали в себе самые светлые и возвышенные народные идеалы. Их жизнь была образцом правильного поведения. Поступать так, как поступали святые, означало поступать по совести. По православным представлениям, совесть — это голос Бога в человеке. В святых людях голос Бога звучал максимально отчетливо и внятно для всех.

Теперь понятно, на что посягает интеллигенция, претендуя быть совесть нации? На то, что лучшие её представители — это и есть святые наших дней — всем пример для подражания. Эта претензия носит откровенно антирелигиозный характер. Интеллигенция считает, что народ наш — отсталый и дремучий, чуждый истинному просвещению именно потому, что он привержен замшелым, безнадежно устаревшим догмам православия. Вместо давно протухшего православия народу надо предложить «свет разума», а вместо святых — себя, любимых. Конечно, каждый интеллигент не может быть фигурой, сопоставимой со святым — только самые лучшие, а интеллигенция в целом претендует на роль нового духовенства, на роль учителей жизни, на роль священства в храме разума. Дескать, раньше попы учили народ, как надо жить, а теперь мы возьмем на себя эту роль.